— Не знаю, — ответил Зиновий Михайлович, — но
в любом случае вы поступаете правильно. И если помогли хоть одному человеку,
значит, не зря пришли в этот мир.
— Иногда мне кажется, что я помогаю не тем, кому
нужно, — признался Дронго, — бывает, что приходится выбирать между
несколькими хищниками. Кто-то мне больше нравится, кто-то меньше, впрочем, все
это ерунда. Вы правы. Если можно помочь хотя бы одному человеку, стоит
заниматься этим грязным делом. Ну, я пошел, — он поднялся.
— Кофе хотите?
— Я не люблю кофе. А вы не умеете его готовить. Вечером
позвоню.
— Надеюсь, не ночью, — проговорил Зиновий
Михайлович.
— Не уверен, — сказал Дронго, — до свидания.
Рад был с вами побеседовать.
В этот момент зазвонил его мобильный. Это был Романенко.
— Опять неприятности, — сообщил он, — убит
Матвей Очеретин. На квартире подружки Чиряева. И еще двое боевиков. Непонятно,
что там произошло. Женщину зверски изнасиловали, и сейчас она в больнице. Я еду
на место происшествия. Поедете со мной?
— Конечно. Заезжать за мной не нужно, я сам приеду.
Дайте только адрес.
Закончив разговор, Дронго убрал аппарат.
— Опять что-нибудь случилось? — спросил Зиновий
Михайлович.
— Вам лучше не знать, — ответил Дронго, —
знание умножает печаль. Так, кажется, у Экклезиаста?
— Жду вашего звонка, — сказал Зиновий Михайлович,
и на этом они расстались.
Москва. 11 мая
Все произошло неожиданно, как это обычно бывает. В два часа
дня пришла женщина, дверь открыла своим ключом и подняла крик на весь дом.
Через несколько минут приехала милиция. Еще через несколько минут сообщение
передали в МУР, затем в прокуратуру. В четвертом часу о случившемся узнал
Романенко.
Сейчас в квартире работала группа экспертов, сотрудники
прокуратуры и милиции. Романенко сидел на кухне, чтобы не мешать. Дежуривший на
лестничной клетке старший лейтенант не хотел пускать Дронго в квартиру.
— Ваши документы!
— Я к Всеволоду Борисовичу, — сказал Дронго.
— Нет здесь такого, — бросил офицер, —
проходите, не стойте. Не положено.
— Послушай, старший лейтенант, я очень устал, всю ночь
не спал. Документов у меня нет, но меня позвал сюда Романенко. Если веришь, пропусти.
Не веришь, пойди узнай. Романенко — старший следователь по особо важным делам.
В общем, действуй. Не то я уйду, а ты получишь нагоняй за то, что не пустил
меня.
Старший лейтенант слышал фамилию Романенко и, бросив взгляд
на стоявшего перед ним человека, чуть посторонился.
— Проходите! — Дронго вошел в квартиру, посмотрел
на убитого Очеретина и двинулся осторожно дальше, мимо экспертов. В спальне еще
два трупа. Один голый, другой в майке и трусах. Оба, похоже, были застрелены в
момент полового акта. Задержав взгляд на убитых, Дронго прошел на кухню, где,
дымя сигаретой, сидел Романенко.
— Все видели? — спросил Всеволод Борисович, жадно
затягиваясь.
— Что вы об этом думаете?
— Ничего хорошего. Матвей Очеретин был правой рукой
Чиряева. Его не могли застрелить в обычной бытовой ссоре. Да и вид двух убитых
мужчин указывает на некие конкретные обстоятельства. Их личности установлены?
— Телохранители Очеретина, — сообщил
Романенко, — участковый вспомнил, что видел во дворе машину с водителем,
который обслуживал женщину. Водителя мы сразу взяли. Убегать он не собирался.
Сидел в квартире, дрожа от страха. Он до сих пор в шоке. Установить личности
удалось. В карманах у убитых были паспорта. И водитель, и эти трое работали на
Чиряева.
— Значит, двое пришли сюда вместе с Очеретиным, —
подвел итог Дронго, — и находились в спальне, где их и застрелили. А что с
женщиной?
— Ее насиловали. На постели есть следы спермы. Сейчас
она в больнице.
— Это женщина Чиряева?
— По предварительным сведениям, да.
— И они ее насиловали? Уму непостижимо.
— Думаешь, инсценировка?
— Нет, я так не думаю. Один был в майке и трусах. Будь
это инсценировка, раздели бы обоих. Но как они посмели явиться?
— Мы сами ничего не понимаем. Может быть, вы
разберетесь в ситуации?
— По-моему, возможны два варианта. Либо Очеретин решил
отомстить Чиряеву и окончательно порвать с ним. Либо по приказу Чиряева мстил
за что-то его женщине. Поскольку он приехал с водителем, второй вариант более
вероятен.
— Почему вы так думаете?
— Очеретин не стал бы так поступать, даже собираясь
порвать с Чиряевым. Это не в правилах бандитов. Наверняка женщина чем-то сильно
разозлила Чиряева, и Очеретин привез сюда двух жеребцов, чтобы устроить
показательную казнь, а перед этим поиздеваться над ней.
— Согласен, — кивнул Романенко, — но кто
тогда их убил? Водитель отпадает. Видели бы выражение его лица. Он до смерти
напуган. Слово боится вымолвить. Только клянется, что ничего не видел. Но
кое-что следователю милиции все-таки удалось из него выжать. Он рассказал, что
привез Очеретина сюда и остался ждать внизу. А когда поднялся, Очеретин был уже
мертв. Он ничего не стал трогать, только забрал мобильный телефон Очеретина и
вышел из квартиры. На лестнице его стошнило. Сама женщина не могла их
застрелить, а потом лечь в постель, сделав вид, что ее изнасиловали. Кто тогда
это сделал?
— Тот, кто знал, что Очеретин появится здесь, —
невозмутимо ответил Дронго, — думаю, Очеретин действовал по приказу
Чиряева. И застрелил его тот, кому это было известно.
— Мы нашли у него в кармане фотографии женщины. Грязные
фотографии, — сказал Романенко, — я не хотел вам говорить. Думал,
обычные снимки. Они помечены вчерашним числом. На них хозяйка квартиры с
каким-то мужчиной. В достаточно откровенных позах.
— Значит, фотографии им подбросили, — сразу сообразил
Дронго, — тогда все становится на свои места. Очеретин получил фотографии
и позвонил Чиряеву. Тот потребовал «крови». Очеретин пришел в эту квартиру и
попал в засаду.
— Кто это мог сделать?
— Помните план, о котором я говорил вам сегодня? Чиряев
должен к пятнадцатому числу раздобыть три миллиона долларов. Сумма слишком
большая даже для такого бандита, как он. Конкуренты, возможно, решили сделать
ему последнее предупреждение. Накануне завтрашнего процесса. Если Чиряева
выдадут, он не сможет вернуть долг, и тогда они потребуют его голову. Они
достанут его из-под земли, но найти его легче всего будет в тюрьме. Однако нам
выгодно, чтобы его не нашли, чтобы кто-то перевел эти три миллиона долларов,
заплатив таким образом за его молчание.
— Вы так убедительны, что я готов отказаться не только
от Чиряева, но и от Ахметова, если это предусмотрено в вашем плане. Иногда мне
кажется, что ваше место у нас.
