– Мне тоже, – улыбнулся Салим. – Я много про вас
читал в Интернете.
– Там не всегда бывает все правильно, – поморщился
Дронго, – очень много неточной информации, очень много разного рода
сплетен и слухов, масса небылиц и совсем немного правды.
– Добрый вечер, господин Дронго, – подошла к ним Зема,
протягивая руку. – Наши гости, кажется, уже прилетели. Сейчас они должны
выйти. А это господин Раймонд Слейтер из английского посольства.
Дипломат подошел к ним, церемонно поклонился. Ему было лет
тридцать пять. На его лице не отражались никакие эмоции. Было понятно, что он
приехал сюда всего лишь исполнить свою служебную обязанность. Если он и был
представителем спецслужб, то очень искусно это скрывал.
– У вас много гостей? – уточнил Дронго.
– Да, – вздохнула Зема. Ей было приятно быть в центре
внимания на таком крупном международном форуме. – И все подтвердили свое
участие. Я сегодня уже дважды приезжала в аэропорт. Днем приехала большая
российская делегация.
– Все прилетели?
– Почти все. Только режиссер Зиновий Ройзман не смог. Он
занят монтажом своего фильма. Звонил, извинялся. Очень жалеет, что не может
прилететь, у него здесь много друзей. Зато прилетел Александр Нахимсон. Вы его
должны знать. Он часто работает с Гусманом.
– Очень хорошо знаю. Он так похож на Эйзенштейна, что я
иногда думаю, что он его незаконнорожденный сын.
Они улыбнулись друг другу.
– Они будут жить в отеле «Европа»? – поинтересовался
Дронго.
– Да. Мы выбирали номер вместе с англичанами, –
показала в сторону Слейтера Зема. – Девятьсот шестой, так называемый
королевский номер. Он состоит из четырех комнат, которые можно разделить на два
номера по две комнаты. Два смежных номера с общей дверью. В одной половине
будет жить сам Мовсани, а в другой – его сопровождающий мистер Хитченс. Все
решили, что так будет правильно. И мы еще посадим нашего сотрудника в коридоре.
Хотя скажу вам по секрету, что, по-моему, наши опасения оказались не
напрасными. К нам звонили из Министерства национальной безопасности. По-моему,
они тоже очень встревожены. Но вы не беспокойтесь, мы все равно оплатим вам
билеты.
– Я не сплю уже две ночи, опасаясь, что не заплатите, –
улыбнулся Дронго. – Значит, приезд Мовсани вызвал такой ажиотаж.
– И не говорите, – вздохнула Зема, – он стал
настоящей звездой. Так было, когда приезжал Пьер Ришар из Франции. Ой, кажется,
они уже приехали.
В этот момент открылась дверь. С другой стороны подъехал
автобус, привозивший пассажиров. Из него вышла дежурная, за ней двое мужчин.
Один был среднего роста, в клетчатой кепке, темной куртке. У него была
мешковатая фигура, рыхлое лицо в оспинках, большие уши, вытянутый нос, немного
выпученные глаза. Он снял кепку, приглаживая редкие волосы коричневого цвета.
Он наверняка использовал для окраски волос хну. Следом за ним в зал вошел
мужчина лет сорока пяти. Он был выше своего спутника на целую голову. Одетый в
темный плащ, худощавый, подтянутый, ладно скроенный. Лицо было немного
удлиненное, светлые глаза, седые волосы. Взгляд настороженный, но спокойный.
Они вошли в зал. Первой к гостям подскочила Зема,
приветствуя их на английском языке. За ней потянулись Вагиф Бабаев и Салим
Садых. Дронго стоял немного в стороне. Сотрудник английского посольства пожал
руки обоим прибывшим и что-то сказал Хитченсу. Тот кивнул. К ним подошел офицер
таможни, и сотрудник посольства предъявил ему сертификат на оружие. Очевидно,
это было согласованное разрешение на приезд Хитченса с оружием. Таможенник
кивнул, унося куда-то документы. Только тогда Зема вспомнила о Дронго.
– А это наш эксперт по безопасности, – показала она в
его сторону, – господин Дронго.
Было заметно, что Хитченс слышал это имя. Но он внешне не
подал виду. Хотя с явным любопытством оглянулся. Затем подошел первым и пожал
руку Дронго. За ним подошел Мовсани.
– Добро пожаловать в Баку, – сказал по-фарсидски Дронго.
– Спасибо, – обрадовался Мовсани. – Я так давно не
слышал родную речь. А здесь все говорят по-фарсидски. И я хорошо знаю
азербайджанский, ведь я вырос в Ардебиле, а там почти все говорили
по-азербайджански.
– Значит, вы можете считать себя на родине, – улыбнулся
Дронго, – если вы родились в Южном Азербайджане.
– Я поэтому так рвался в Баку, – живо закивал Мовсани.
– Мы должны ехать, – напомнил Слейтер.
Все заторопились к машинам. Дронго обратил внимание, как
держался Хитченс. Он передал свою сумку носильщику левой рукой, чтобы правая
была свободна. Даже когда он здоровался с другими людьми, он все равно не
упускал из виду своего подопечного. Они выходили из зала в таком порядке.
Первыми шли Бабаев и Салим Садых. За ними Мовсани и Хитченс. Замыкали группу
Слейтер и Зема. Но едва первая пара вышла на улицу, как к ним бросились
корреспонденты телевизионных каналов. Слейтер повел себя решительно. Он встал
перед Мовсани, разводя корреспондентов в разные стороны. Вагиф Бабаев и Салим
Садых помогали ему отгонять наиболее назойливых. Но избежать интервью все равно
не удалось. Мовсани улыбался. Ему было приятно, что его встречает так много
корреспондентов.
– Вы не боитесь покушения? – крикнул первый из них.
– Не боюсь, – ответил режиссер, – я не сделал
ничего плохого.
– Вы впервые в Баку?
– Да. Но я родился в Ардебиле, в Южном Азербайджане. И
всегда мечтал к вам приехать.
– Вы будете представлять новый фильм?
– Нет. Я приехал в качестве почетного гостя.
– Вы знаете, что на фестиваль приехала большая группа из
Ирана? Как вы к этому относитесь?
– Очень хорошо. Надеюсь увидеться со своими бывшими
соотечественниками.
– Вы знаете, какую сумму предложили за вашу голову?
– Моя голова стоит гораздо дороже, – сказал режиссер
под смех корреспондентов.
– Вы не считаете, что вам грозит опасность? – снова
спросил кто-то.
– Спасибо за ваши вопросы, – сказал Слейтер, понимавший
азербайджанский язык. – Мистер Мовсани только что прилетел и должен
отдохнуть. Извините... – он прошел первым.
Хитченс пропустил Мовсани вперед, настороженно глядя по
сторонам. И именно в этот момент раздался громкий сигнал, словно кто-то нарочно
ждал окончания этой импровизированной пресс-конференции. Хитченс правой рукой
отодвинул своего подопечного, всматриваясь во вторую линию автомобилей,
стоявших на параллельном переезде. Но все было спокойно. Корреспонденты
повернули свои камеры в другую сторону. Хитченс опустил правую руку, которую он
держал наготове. Было понятно, что оружие он носит в специальной кобуре под
левой рукой, чтобы его удобнее было доставать.
– Подождите, – попросил Хитченс и, обращаясь к
Слейтеру, уточнил: – Где ваша машина? Мы поедем в посольском автомобиле?
