Дронго закрыл глаза и повернулся на другой бок. Какой-то
ненормальный тип звонит так рано утром. Почему он должен отвечать этому
неизвестному турку?
– Я забыл представиться. Меня зовут Омар Лятиф. Я из
Стамбула, журналист, приехал освещать ваш фестиваль. Вы можете мне ответить?
Дронго подумал, что нужно было вообще выключить телефон.
Ничего, он сейчас отключится.
– У меня есть важные сведения по поводу приехавшего
иранского режиссера Хусейна Мовсани. Дело в том, что его...
Телефон отключился. Дронго открыл глаза. Кто такой этот Омар
Лятиф? Откуда он взялся? Что он может знать про Мовсани? Почему он позвонил так
рано утром. Черт побери! Теперь уже не заснуть. Он поднялся и сел на кровати.
Что именно хотел сказать этот турецкий журналист? Откуда он узнал номер его
домашнего телефона? И почему сразу заговорил о Мовсани? Когда все это
закончится? Сегодня уже четырнадцатое. Кажется, в понедельник этот иранский
режиссер наконец уберется отсюда. Тяжело вздохнув, Дронго поднялся и пошел в
ванную комнату бриться. Заодно выиграть время, чтобы позвонить Земе уже после
девяти и не будить ее так рано утром.
В десятом часу утра он позвонил ей.
– Доброе утро. Извините, что беспокою вас так рано. Вы не
спите?
– Доброе утро. Конечно, нет. Я уже в отеле. Наши гости
завтракают.
– Понятно. Вы сейчас в «Европе»?
– Нет. Я в «Хаят Редженси». Основную часть гостей
кинофестиваля мы поселили именно здесь. А в «Европе» остаются только несколько
человек. Наш иранский гость со своим телохранителем и еще трое гостей, которые
сами попросили их там поселить.
– Кто именно? – уточнил Дронго.
– Продюсер Нахимсон, которого вы знаете. Журналистка из
Боснии Сада Анвар и журналист из Турции Омар Лятиф.
– Очень интересно. А чем они объяснили выбор этого отеля?
– Нахимсон там раньше останавливался. Он сам попросил, чтобы
его поселили в этом отеле, где можно будет спокойно проводить переговоры. А
журналисты настаивали, чтобы их поселили именно в «Европе». Причины, побудившие
их это сделать, мы не узнавали. Каждый имел право выбрать один из четырех
отелей по вкусу. Многие выбрали «Хаят Редженси» в центре, но некоторые
предпочли «Крисчен-Бич» на побережье. Еще несколько человек поселились в
«Радиссоне». И пятеро в «Европе».
– А почему вы пошли им навстречу? Почему решили разместить
их именно там?
– У нас заказаны номера в разных отелях. Это был выбор
каждого, – пояснила Зема.
– Но вчера вы не говорили мне, что, кроме Мовсани, еще
кто-то будет жить в «Европе».
– Журналисты прилетели сегодня ночью. Рейсом из Стамбула.
Вчера их еще там не было. А Нахимсону предложили отель на побережье, но он
поменял его на «Европу». Завтра у них переговоры относительно нового фильма.
Может, вы слышали. А почему вас так заинтересовали эти журналисты?
– Дело в том, что примерно минут сорок назад мне позвонил
Омар Лятиф, чтобы сообщить какую-то важную новость о Мовсани. Вы случайно не
знаете, что именно он хотел мне сообщить?
– Нет, не знаю. А откуда он узнал ваш домашний телефон? Или
он позвонил на мобильный?
– На домашний. В половине девятого утра. Вот почему я решил
перезвонить вам, чтобы узнать, откуда этот ретивый турецкий журналист узнал мой
номер.
– Если вы думаете, что это я дала ему ваш телефон...
– Не думаю. Но почему он позвонил? У вас есть его мобильный?
– Конечно. У нас есть контактные номера всех приехавших.
– Продиктуйте мне его номер, – попросил Дронго.
– Я вам перезвоню через десять минут, – ответила Зема.
Дронго положил трубку. «Надеюсь, что в «Европе» сегодня
утром ничего не случилось», – подумал он. Минуты тянулись томительно
долго. Наконец он не выдержал. Нашел справочник, где были телефоны всех отелей,
и позвонил в «Европу».
– Говорят из службы безопасности кинофестиваля, –
представился Дронго. – У вас все в порядке?
– Да, – ответил удивленный дежурный. – А почему вы
спрашиваете? У нас дежурят ваши сотрудники. Они взяли два номера. Вы можете
позвонить им.
– Какие сотрудники?
– Вы же говорите, что вы из Министерства национальной
безопасности, – переспросил дежурный.
Он не понял разницу между службой безопасности кинофестиваля
и Министерством национальной безопасности. Дронго не стал его разубеждать.
– Вы правы, – сдержанно сказал он, – я позвоню
нашим сотрудникам.
Не успел он положить трубку, как зазвонил его мобильный. Это
была Зема. Она продиктовала номер телефона турецкого журналиста. Он
поблагодарил ее и сразу перезвонил Омару Лятифу. На часах была уже половина
десятого. Дронго слушал телефонные гудки, но журналист ему не отвечал. Он
перезвонил во второй раз. И снова услышал гудки. Омар Лятиф по-прежнему не
отвечал. Дронго бросил трубку. Черт возьми! Ну почему он все время должен
попадать в подобные ситуации. Если с этим журналистом что-то случилось, он
никогда не простит себе, что поленился сегодня утром подняться с постели, чтобы
снять трубку.
Он бросился одеваться. Звонить снова Земе не было никакого смысла.
Ведь она находилась совсем в другом отеле. Черт возьми, нужно поймать такси и
срочно ехать в «Европу». Он оделся за несколько минут и выбежал из дома. Найти
такси было несложно. Дронго попросил водителя отвезти его в отель, а сам снова
достал свой мобильный и снова попытался связаться с Омаром Лятифом. Его телефон
по-прежнему не отвечал.
Автомобильные пробки становились бичом всех столиц стран
СНГ. И не потому, что в них не было новых и широких улиц. Как раз наоборот –
таких широких многополосных улиц не было во многих европейских городах. Вся
проблема была в парковках. Хозяева автомобилей просто привыкли парковаться на
улице, ведь все места были свободны и нигде не было автоматов для оплаты
стоянки. Не говоря уже о том, что почти нигде не были предусмотрены места для
парковки. В результате получалось, что на четырехполосной дороге справа и слева
парковались машины. Некоторые умудрялись вставать во второй ряд, и по
единственной полосе с трудом передвигались машины. Похожие проблемы были во
многих столицах бывших советских республик. Необходимо было менять саму
инфраструктуру городов, создавать подземные платные парковки, запрещать
остановки в центре города и самое важное – попытаться поменять психологию
людей, приучая их к дисциплине и ответственности.
Такси подъехало к отелю «Европа». Дронго вбежал в здание и
бросился к портье.
– Где проживает турецкий журналист Омар Лятиф? –
спросил он у него.
– Мы не даем справок о наших гостях, – вежливо ответил
портье.
– Я из службы безопасности фестиваля, – пояснил Дронго.
