– Вы можете пройти, – сказал охранник, возвращая
телефон.
– Как тебя зовут? – спросил Дронго.
– Эмиль, – ответил охранник, – Эмиль Сафаров.
– На будущее учти, что ты вел себя правильно. И никого не
пускай к нашему гостю. Будем считать, что мой визит всего лишь досадное
исключение из общего правила.
Он прошел дальше и постучал в дверь. Прислушался. За дверью
раздались шаги. Она открылась, и на пороге возник Хитченс. Он был в светлых
брюках и в синей рубашке. Хитченс кивнул в знак приветствия.
– Доброе утро, – поздоровался Дронго. – Мне нужно
видеть господина Мовсани.
– Он сейчас выйдет, – показал на спальную комнату
Хитченс.
Жильцы открыли смежные двери между двумя номерами, превратив
свои апартаменты в один большой четырехкомнатный сюит. Из спальной комнаты
вышел Мовсани. Он был в белом халате с логотипами отеля. Хитченс поморщился, но
ничего не сказал. Очевидно, английского джентльмена коробило подобное поведение
его клиента, и появление перед посторонними людьми в халате было явным
нарушением определенных правил поведения.
Но Мовсани было все равно. В халате его фигура казалась еще
более комичной. Голова, казалось, сидела на круглом теле без шеи. Короткие ноги
и руки выглядели еще более комично. Режиссер сел за стол и уставился на гостя.
– Вы тот самый эксперт, о котором мне столько
говорили, – сказал он довольным тоном. – Мы с вами вчера встречались
в аэропорту.
– Да, – кивнул Дронго, усаживаясь напротив. – Меня
попросили поработать консультантом по вопросам безопасности кинофестиваля.
– Надеюсь, что мне ничего не угрожает, – усмехнулся
Мовсани. – У меня такая охрана, – он показал в сторону сидевшего на
диване Хитченса. Тот листал журнал, делая вид, что даже не прислушивается к их
разговору. Хотя режиссер и эксперт говорили по-азербайджански, только иногда
используя фарсидские слова, и Хитченс, в общем-то, не мог их понимать.
– Вы уже получили приглашения на сегодняшние мероприятия? –
уточнил Дронго.
– Конечно, – кивнул Мовсани. – Вечером мы идем
сначала на открытие, а потом на банкет. У меня такая насыщенная программа.
Сегодня встречаюсь с вашим министром культуры. И сразу два интервью. А завтра
буду встречаться с вашими местными деятелями кино и мне еще вручат какой-то
почетный диплом вашего университета искусств. Мне сказали, что они специально
соберутся в воскресенье, чтобы вручить мне этот диплом. Вы не знаете, у
скольких деятелей культуры есть подобный диплом?
– Не знаю, – ответил Дронго. Этот режиссер был еще и
непомерно тщеславен.
– Надеюсь, что они сдержат слово, – сказал Мовсани.
– Поздравляю, – сказал Дронго. – Значит, у вас
сегодня еще две встречи?
– Даже три, – вспомнил Мовсани, доставая свой
блокнот. – Так трудно работать без своего секретаря. Но англичане люди
жадные, они не оплачивают мне поездку моего секретаря или помощника. Только
телохранителя.
– Судя по его квалификации, вы обходитесь правительству Ее
Величества в немалую сумму, – заметил Дронго.
– Меня обязаны охранять, – нервно дернулся
Мовсани. – Вы здесь тоже для этого. Все понимают, что меня могут убить.
– С кем у вас сегодня интервью?
– Сначала с представителем местного телеканала. Кажется, его
зовут Мир-Шаин. Говорят, что он очень неплохой журналист, своего рода местная
знаменитость. Такой местный Ларри Кинг. А потом у меня будет встреча с немецким
журналистом. Где-то у меня записано его имя. По-моему, Питер Зегер.
– А третье интервью? – уточнил Дронго, хотя уже
догадывался, с кем именно будет встречаться Мовсани.
– Это будет вечером, после банкета, – ухмыльнулся
режиссер. – Ко мне напросилась одна боснийская журналистка. Она работает
сразу на несколько английских изданий. Очень симпатичная молодая женщина. С ней
мы тоже заранее договаривались. Но утром она мне позвонила в номер. Можете не
поверить, но она живет именно в нашем отеле. Надеюсь, что я буду в состоянии
дать ей нужное интервью, – он улыбнулся, подмигивая гостю.
– В котором часу? – уточнил Дронго.
– Не знаю. Наверно, в одиннадцать вечера. В моей программе
указано, что встреча с министром культуры будет в двенадцать часов дня. Затем
обед, который он дает в мою честь. В пять открытие кинофестиваля. В восемь
банкет. Официально банкет должен завершиться в десять. Будем считать, в
половине одиннадцатого мы освободимся. Полагаю, что мистер Хитченс не будет
возражать против столь позднего интервью, – показал он в сторону своего
телохранителя.
Хитченс продолжал листать журнал. Возможно, что он понимал
некоторые выражения, но все равно делал вид, что не слушает их разговор.
– У вас очень плотное расписание, – согласился
Дронго. – Я как раз поэтому к вам и пришел. Фамилию немецкого журналиста
вы назвали точно?
– По-моему, точно. Он просил у меня об интервью, еще когда я
был в Лондоне. Он связался со мной через Интернет. Сейчас найду свои записи. Он
звонил сегодня утром. Вот, нашел. Точно. Питер Зегер.
– Когда вы даете интервью?
– В три и в четыре. А в половине пятого поедем на открытие.
Мне обещали дать приличный лимузин. Вчера пришлось приехать сюда на внедорожнике
посольства. Надеюсь, что больше подобного не повторится.
– Если вы не возражаете, я буду с вами, – предложил
Дронго.
– Вы полагаете, что мне недостаточно моего
телохранителя? – снова показал в сторону Хитченса режиссер. – Но если
вы так считаете, давайте поедем вместе к этому министру культуры. Я не
возражаю. Только сразу договоримся, что вы будете со мной везде, кроме
последнего интервью. Надеюсь, вы не станете возражать, если я буду давать его
без вашего участия?
– Не буду, – поднялся Дронго. – Значит,
договорились. Я жду вас внизу в холле отеля, в половине двенадцатого. До
свидания. До свидания, мистер Хитченс, – добавил он по-английски.
– Вы уже переговорили? – уточнил Хитченс, поднимая
голову.
– Да, – кивнул Дронго, – мы обо всем договорились.
Я буду сегодня сопровождать вас во всех ваших поездках. Если вы не возражаете.
– Это будет очень удобно, – согласился Хитченс.
– У вас сегодня встреча с министром культуры, два, нет, три
интервью, участие в открытии фестиваля, на банкете. Все верно?
– Еще обед, который дает министр в честь приезда господина
Мовсани, – напомнил Хитченс. Этот человек умел работать и держал в памяти
все подробности сегодняшнего дня.
– Да, – кивнул Дронго, – и еще совместный обед. В
половине двенадцатого я буду ждать вас внизу, в холле отеля. Как я понял, за
вами пришлют машину.
– Нам дали этого переводчика. Господина Салима
Садыха, – напомнил Хитченс. – Он тоже будет с нами.
