– У стойки бара. И еще я обратил внимание на такой факт.
Зегер пил пиво, а рядом с его собеседником стояла чашечка чая. Это тоже
показательный факт. Иранцы ведь правоверные мусульмане и не пьют спиртного.
Он взглянул на часы.
– Извините, – поднялся Омар Лятиф, – я тороплюсь.
Скоро за нами должна приехать машина.
– Я вас понимаю. До свидания. – Дронго поднялся и на
прощание пожал журналисту руку. Омар Лятиф повернулся, чтобы уйти, когда Дронго
его окликнул: – А как вы узнали меня? Мы ведь никогда раньше не виделись?
– По описаниям. И я видел вашу фотографию в
Интернете, – крикнул на прощание журналист, перед тем как войти в кабину
лифта.
«Для полноты счастья мне не хватало только этой ненужной
популярности, – с нарастающим раздражением подумал Дронго. – Теперь
каждый встречный будет знать меня в лицо. Необходимо каким-то образом
заблокировать эту информацию в Интернете».
В любом случае нужно постараться узнать все, что только
можно, об этом немецком журналисте Зегере, о турецком журналисте Омаре Лятифе
и, конечно, об этой красавице Саде Анвар, которую Дронго видел всего лишь
мельком в Италии. Но тогда она специализировалась на криминальных темах.
Интересно получается. Зегер раньше был специалистом по политическим проблемам.
А ведь ни в одной серьезной газете, ни в одном серьезном журнале журналистов,
освещающих подобные проблемы, не переводят на культуру. Это считается
понижением. Но он приехал на кинофестиваль. Зема говорит, что он работал и на
Берлинском кинофестивале. Но тогда нужно уточнить – работал ли он раньше на
подобных форумах или работал там только для того, чтобы попасть в Баку. Что
касается Сады Анвар, то ее активности можно позавидовать. Прилетела сегодня под
утро и уже успела напроситься на интервью.
Дронго недолго размышлял над этими вопросами. Послышался
мелодичный звон. Створки кабины лифта открылись. Из нее сначала вышел Салим
Садых, который осмотрелся по сторонам. За ним Хитченс. И только потом Мовсани.
Они двинулись к выходу. Дронго поднялся, намереваясь выйти вместе с ними. Машины
уже ждали на улице. Для гостя нашли «шестисотый» «Мерседес». Водитель подал
машину прямо ко входу в отель.
Первым вышел Хитченс. Автомобиль стоял у дорожки, ведущей в
отель. За ним вышел Мовсани. На этот раз замыкал шествие Салим Садых. Дронго
заторопился. Нужно будет поехать вместе с ними в своей машине. Он не успел
додумать эту мысль до конца, как вдруг раздался выстрел. Затем второй. Мовсани
упал на пол. Дронго успел заметить, как его толкнул Хитченс, свалившись на него
сверху и прикрыв своим телом. Салим, не понявший, что именно происходит, стоял
в растерянности, представляя собой почти идеальную мишень. Он недоуменно
оглянулся. На левой руке выступало красное пятно. Очевидно, пуля попала ему в
руку. И только спустя мгновение он, почувствовав боль, посмотрел на свою руку.
– Падай, – подбегая к молодому человеку, крикнул
Дронго, – скорее падай! Иначе тебя убьют.
Он толкнул несчастного молодого человека на пол. Салим
свалился как подкошенный. Но третьего выстрела не было.
«Черт бы побрал всех этих охранников, – зло подумал
Дронго. – И Хитченс тоже хорош. Мог бы достать свой пистолет после первого
выстрела. Если убийца подойдет ближе, то вся надежда будет на оружие
англичанина. Интересно, куда пропали сотрудники Министерства национальной
безопасности, которые обязаны были следить за входом в отель?»
Глава 7
Послышались крики. Дронго приподнял голову. Рядом стонал
Салим, у него была пробита левая рука. Где-то в стороне, метрах в двадцати от
входа, сразу несколько человек боролись с мужчиной лет пятидесяти. Он держал в
руках обрез, из которого, очевидно, стрелял в Мовсани. Сразу четверо или пятеро
мужчин отнимали у него оружие. При этом каждый пытался отличиться и ударить
нападавшего, чтобы показать свое усердие. Двое были сотрудниками МНБ, которые
выскочили из своей машины и побежали к стрелявшему, двое были сотрудниками
полиции. Они сидели в автомобиле, приехавшем для сопровождения Мовсани. Пятый
был, очевидно, таксистом, который решил помочь сотрудникам полиции и проявлял
особую активность.
«Какие смелые люди, – с удивлением подумал Дронго,
глядя на эту группу, – не побоялись вооруженного убийцы и решили защитить
режиссера». Он поднялся, помогая подняться Салиму. Несчастный буквально
скорчился от боли.
– Все в порядке, – сказал Хитченс, вставая следом и
тоже помогая встать своему подопечному. Мовсани покраснел от волнения. Он
крикнул, обращаясь к Дронго:
– Вы видели, вы все видели? Он хотел меня убить. Он в меня
стрелял. Я знал, я знал, что меня здесь хотят убить.
– Не беспокойтесь, – сказал Хитченс, – уже все в
порядке. У него был обрез, и больше двух выстрелов он все равно не смог бы
сделать. Нужно много времени, чтобы перезарядить самодельное оружие, сделанное
из обычной винтовки. Поэтому я вас сразу закрыл, опасаясь, что могут появиться
и другие. А этот был уже не опасен.
Хитченс был прав. Он увидел стрелявшего и сразу оценил всю
степень опасности. Дронго находился позади и не мог ничего увидеть. Именно
поэтому он не смог оценить профессионализма Хитченса, который, увидев обрез,
понял, что последуют только два выстрела. Поэтому он толкнул Мовсани, закрыл
его своим телом, достал оружие, но стрелять не стал, увидев, как к нападавшему
бегут сотрудники полиции и Министерства безопасности.
Они, конечно, действовали очень неразумно, поставив свои
машины рядом и не обращая внимания на появившегося незнакомца. Но увидев, что
он сделал два выстрела и пытается перезарядить свой обрез, поняли, что у них
есть хороший шанс стать героями сегодняшнего дня. Ведь нападавшему требовалось
много времени, чтобы перезарядить оружие. Все четверо офицеров набросились на
него. К ним подбежал и таксист, чья машина стояла на стоянке. Он тоже решил
отличиться, вмешавшись в эту свалку. Обрез уже отняли, ему ничто не грозило, и
он с удовольствием ударил нападавшего несколько раз по лицу. Есть такая
категория людей, которые с радостью присоединяются к толпе, когда нужно
покуражиться над жертвой.
– Вы видели, как он в меня стрелял? – визжал
режиссер. – У моих соотечественников нет ни стыда ни совести. Им нельзя
верить. Я улетаю домой, прямо сейчас.
Полицейские чуть не убили несчастного. Уже начала собираться
толпа. Один из сотрудников МНБ подскочил к Мовсани и Хитченсу.
– Вы можете ехать, – сказал он по-английски, – все
в порядке. Не беспокойтесь. Мы его задержали и теперь узнаем, кто именно его
послал.
– А если у него есть сообщники? – взвигнул
Мовсани. – Я никуда не поеду. Ни на какую встречу. Скажите вашему министру
культуры, что в этой стране меня решили убить. Я вообще уеду с кинофестиваля, и
пусть здесь произойдет скандал. Хватит, я не могу так рисковать.
– Давайте успокоимся, – предложил Хитченс. –
По-моему, это не профессиональный убийца. У него в руках был обрез, который
стрелял не очень точно. Чтобы его перезарядить, ему понадобилось больше минуты.
Профессиональные киллеры так не поступают. Давайте отправим в больницу нашего
переводчика. Он еле стоит на ногах.
