Дронго осматривал раненого. Он с удовольствием отметил, что
пуля прошла по касательной, лишь оставив глубокий след, вырвав кусок кожи и
мяса. Салим держался за руку.
– Мне отрежут руку? – испуганно спросил он. – Что
со мной будет? Скажите честно: мне отрежут руку?
– Глупости, – улыбнулся Дронго, – с тобой все в
порядке. Пуля тебя только задела. Из такого обреза попасть в человека очень
трудно. Но вполне вероятно, что этот ненормальный чистил свой обрез, только
когда покупал эту винтовку. Чтобы не было заражения, нужно срочно в больницу.
Ты еще будешь боксировать этой рукой, я тебе обещаю.
Из отеля выбежали несколько сотрудников вместе с главным
менеджером. Это был мужчина среднего роста, в очках, почти лысый. Он считался в
городе одним из самых лучших специалистов по ресторанам и в организации
общественного питания. Он подошел к Дронго.
– Добрый день, – вежливо поздоровался менеджер. –
Я не знал, что вы тоже здесь. Услышал выстрелы и сразу выбежал.
– Какой-то идиот, – показал в сторону стрелявшего
Дронго. – У меня к вам просьба. Вы можете отправить нашего пострадавшего
друга в больницу? Я должен ехать вместе с режиссером. У него теперь нет
переводчика.
– Конечно, – кивнул менеджер. – Не волнуйтесь. Я
все сделаю. – Он подозвал одного из сотрудников и дал ему указание. Дронго
повернулся к Хитченсу.
– Не будем заставлять министра ждать, – предложил
он, – давайте поедем на встречу.
– На какую встречу? – взвизгнул Мовсани. – Меня
убьют по дороге.
– Я поеду с вами, – предложил Дронго. – И еще с
нами поедут сотрудники полиции. Никто на нас не нападет. Я думаю, что это
какой-то безумный тип. Садитесь в машину, я сейчас все выясню.
Он подошел к нападавшему, которого держали уже человек шесть
или семь. У него было растерянное лицо, блуждающий взгляд.
– Зачем ты стрелял? – строго спросил Дронго. – Кто
ты такой?
– Рагим Велиев, – показал его документы один из
сотрудников полиции, признавший в Дронго руководителя, имевшего право задавать
подобные вопросы. – Он местный. Пока молчит. Но ничего, у нас все
расскажет.
– Зачем ты стрелял? – снова спросил Дронго. – Ты
можешь хоть что-то объяснить?
– Говори, негодяй, – ударил стрелявшего по голове один
из полицейских.
– Подождите, – поморщился Дронго, – не смейте его
бить. Я хочу с ним поговорить. Зачем ты стрелял? Ты ведь не попал в режиссера,
а вместо него подстрелил парня, который ни в чем не виноват. А если он умрет?
Рагим поднял голову. Посмотрел по сторонам. Взгляд начал
приобретать более осмысленное выражение. У Велиева были свалявшиеся седые
волосы, заросшее лицо.
– Я не хотел в него стрелять, – выдавил он.
– А в режиссера хотел? – спросил Дронго.
– Да, он кяфур, неверный. Мне в мечети говорили, что он
приезжает. Он не должен здесь оставаться. Он предал свою веру. И по телевизору
сказали, что приехал человек, предавший исламскую веру.
– В какой мечети? – уточнил Дронго.
– Он, наверно, ваххабит, – вмешался кто-то из
толпы. – Они все такие, фанатики.
– Замолчите! – крикнул Дронго. – В какой мечети?
– Там, – показал Рагим в сторону юга, – в
Ардебиле.
– Ясно, – сказал Дронго.
– Он шпион, – закричал один из сотрудников
полиции, – его прислали иранцы! Он шпион!
– Какой он шпион, – сказал другой мужчина в очках,
похожий на учителя, – он просто одурманен глупой телевизионной
пропагандой, которая идет с наших экранов. Не нужно было закрывать другие
каналы. Вот теперь люди и смотрят эту чушь.
– Заберите этого типа и проверьте его психическое
состояние, – предложил Дронго сотрудникам Министерства национальной
безопасности, – и учтите, что он стрелял из обреза, с которым не идут на
серьезное преступление. Будет лучше, если вы сначала отвезете его к врачам.
– Это будет решать начальство, – сказал молодой человек. –
Вот, кажется, кто-то уже приехал.
На площадку перед отелем уже выруливали два автомобиля с
высокопоставленными сотрудниками Министерства внутренних дел. Очевидно,
полицейские успели по рации сообщить о случившемся.
– Нам нужно ехать, – строго сказал Дронго, обращаясь к
обоим офицерам. – Сдайте его и поедем.
– Вы же видите, наш генерал приехал, – испугался один
из них, – сам заместитель начальника горотдела. Мы не можем сейчас никуда
уехать.
– Ваша задача – охранять гостя, прибывшего на кинофестиваль, –
указал Дронго в сторону Мовсани.
– Простите нас, – тревожно сказал офицер. – Но мы
не можем уехать без разрешения руководства. А там приехал наш начальник.
– Все верно, – печально согласился Дронго, – вы
скорее умрете, чем уедете отсюда. Тем более что Мовсани остался жив, а
преступник схвачен. Каждый из вас постарается отрапортовать как можно быстрее.
Дронго подумал, что теперь они не сдвинутся с места. Им
важно было доложить руководству, как они отличились. Он вернулся к «Мерседесу».
– Нам нужно ехать. Мы уже опаздываем, – сказал он
Хитченсу.
– Полицейские не едут, – понял тот.
– Нет. Им важнее лично рассказать о случившемся начальству.
Хитченс усмехнулся.
– Что советуете делать? – тихо спросил он.
– Поедем, – сказал Дронго. – Нас двое, и вы
вооружены. И еще наш водитель. За нами обязательно поедут сотрудники
Министерства национальной безопасности. Хотя и постараются не попадаться нам на
глаза. Полагаю, что это гораздо надежнее, чем наши сотрудники полиции. Кроме
того, я думаю, что господину Мовсани ничто не будет угрожать в кабинете
министра культуры. А пока он выйдет и вернется сюда на интервью, к нам подъедут
все остальные: и сотрудники полиции, и сотрудники другого ведомства.
– Они тоже нас опекают, – сообразил Хитченс.
– А вы как думали?
– Я никуда не поеду, – повторял как заведенный Мовсани.
– Там ждут операторы. Вас будут снимать, – решил
сыграть на тщеславии режиссера Дронго. – И, насколько я знаю, там будут и
представители английского канала.
– Они тоже приехали? – оживился режиссер.
– Конечно. Будут снимать о вас специальный репортаж.
– Какой канал?
– Я не знаю точно, какой. Но вы представьте себе, какие
будут комментарии. Несмотря на покушение и угрозу своей жизни, известный
режиссер Хусейн Мовсани проявил большое личное мужество и решил остаться в
городе.
– Вы думаете, что они так и будут говорить? –
обрадовался режиссер, стараясь не показать своего волнения.
