– Ты слышал, что случилось с этим Мовсани?
– Конечно. Наши каналы уже передают.
– Не нужно было впускать его в страну, – в сердцах
сказал министр культуры, – только проблемы получили.
– Я советовался с президентом, – пояснил министр
иностранных дел, – получил его добро. Мовсани известная фигура в
кинематографическом мире. Его приезд на кинофестиваль – это знаковое явление.
Кроме того, сюда прилетел сам Дронго. Я знаю его много лет. Если он взялся за
это дело, то все будет в порядке.
– Я его тоже знаю много лет, – пробормотал министр
культуры, – но это ничего не значит. Если Мовсани убьют, то отвечать будет
не аналитик, скрывающийся под кличкой Дронго, а конкретно мы с тобой. Вернее,
только я, ведь ты получил согласие руководства на приезд Мовсани, а я не сумел
должно наладить его охрану.
– Это не наша забота, – возразил министр иностранных
дел. – У Мовсани есть своя личная охрана. Англичане за ним присмотрят. И
наши сотрудники тоже его охраняют. Добавь еще Дронго. Я думаю, с ним ничего не
случится. А ненормальные есть всегда. Говорят, что это был какой-то полоумный с
обрезом в руках. С таким оружием не совершают политических преступлений.
– Мне звонила Дама, – сообщил министр культуры.
– Тогда все очень серьезно, – сказал министр
иностранных дел, – она всегда знает больше всех нас и информирована лучше
всех нас.
– Она предлагает выслать Мовсани прямо завтра.
– Ты министр культуры, и ты занимаешься нашим кино, –
напомнил министр иностранных дел. – К счастью, я не имею к этому никакого
отношения. Задача нашего консула была только выдать визу.
– Один такой гость создает такую большую проблему, –
пожаловался министр культуры. – Как ты считаешь, что мне делать?
– В любом случае не игнорировать ее пожелание. Позвони
руководству. Может, оно разрешит Мовсани остаться еще на сутки. Если, конечно,
ничего не случится.
Заместитель министра культуры в это время принимал гостя в
ресторане «Фаэтон». Они приехали туда с начальником управления кинофикации.
Мовсани спустился в ресторан вместе с Хитченсом. Дронго извинился и уехал. Ему
не терпелось узнать подробности о нападавшем. Они договорились встретиться в
отеле. Когда Дронго отъезжал, у ресторана дежурили сразу две машины. Одна – с
сотрудниками полиции, вторая – с сотрудниками МНБ. И все четверо мужчин
проводили его долгими взглядами, даже не скрывая своего интереса. За режиссера
теперь можно было не волноваться, он находился под надежной охраной.
Глава 9
Дронго приехал в отель гораздо раньше, чем там мог появиться
Мовсани со своим телохранителем. Прошел к уже знакомому менеджеру. В отеле
работала следственная группа, и Дронго обошел сотрудников прокуратуры, не
задавая ненужных вопросов. Менеджер сидел в своем небольшом кабинете. Он
поднялся, увидев вошедшего Дронго.
– Извините, что я вас беспокою, но я хотел бы осмотреть
номера, в которых проживают наш гость-режиссер и его телохранитель, –
сказал Дронго.
– Это невозможно, – вздохнул менеджер. – Простите
меня, но это просто невозможно. Сейчас на этаже целая группа сотрудников
прокуратуры, МВД, МНБ, еще кого-то. У меня такое ощущение, что они все сошли с
ума из-за этого режиссера. И еще наш гость приходил и про него спрашивал уже
два раза. Я посоветовал гостю, чтобы он даже забыл имя Мовсани, иначе будет
грандиозный скандал.
– Даже при упоминании самого имени? – улыбнулся Дронго.
– Именно так, – сказал менеджер. – Дело в том, что
уже сейчас по телевизору все говорят о словах Мовсани. Он заявил в Министерстве
культуры, что это происки сионистов. Вы представляете, какой будет скандал,
если выяснят, что его уже два раза спрашивал проживающий в нашем отеле Александр
Эммануилович Нахимсон. Я даже не представляю, что будет.
– А зачем Нахимсону наш иранский англичанин?
– Откуда я знаю? Я не люблю задавать вопросы. Если человек
хочет, он скажет, а если не хочет, то не нужно и спрашивать. Вы знаете, как мы
работаем, стараемся сделать все на «отлично». Но при этом требуем и к себе
немного уважения. Если человек не хочет мне ничего рассказывать, зачем я должен
задавать лишние вопросы? Все нужно делать от души. Вот недавно проводил свой
день рождения один известный деятель. Можете себе представить, что он послал ко
мне своего подручного и даже не стал со мной разговаривать. Конечно, мы все
сделали как нужно, но без души. А мы любим вкладывать душу в каждое дело.
– Вы подлинный труженик, – пожал ему руку
Дронго, – просто подвижник ресторанного дела.
– Смеетесь? – нахмурился менеджер.
– Нет. Просто восхищаюсь. Все знают, что вы один из лучших
специалистов. Подскажите, как мне попасть в их смежные номера?
– Сейчас никак, – вздохнул менеджер. – Может,
сегодня вечером, когда все уедут на открытие кинофестиваля.
– Это возможно?
– Только для вас, господин Дронго. Мои сыновья ваши большие
поклонники. Они считают вас лучшим экспертом в мире.
– Это всего лишь слухи. Значит, договорились? Когда все
будут на открытии фестиваля?
– А вы разве там не будете?
– Дорогой мой! На открытии кинофестиваля будет несколько
сотен людей, среди которых наверняка окажется много высоких чиновников. И там
наверняка будет еще сотня сотрудников МНБ и несколько сотен офицеров полиции.
Зачем им моя помощь? Ни один сумасшедший не рискнет стрелять в Мовсани при
таком количестве вооруженных людей. У каждого большого чиновника есть своя
негласная и вооруженная охрана, есть свой телохранитель. У некоторых даже не
один. Любого возможного убийцу там просто растерзают, это я могу гарантировать.
Менеджер улыбнулся.
– Сложно понять, когда вы шутите, когда говорите правду.
– Вся наша жизнь последние двадцать лет одна смешная
история, – вздохнул Дронго. – Посчитайте, сколько было за двадцать
последних лет попыток государственных переворотов? Некоторые удались, правда,
это было, к счастью, давно. Последняя, тоже к счастью, провалилась. Есть люди,
которые всерьез считают, что убийство этого режиссера вызовет потрясения, в том
числе и в нашей стране. А вы как думаете?
– А я стараюсь не влезать в политику. Грязное дело эта
политика. Иногда удивляюсь людям. То они за одного, то за другого. Не
стесняются поливать грязью человека, которого вчера хвалили, а завтра снова
будут хвалить. Не осталось никаких принципов. Поэтому я к политике не имею
никакого отношения. Я знаю, что у меня на кухне порядок. Никакой пересортицы,
никакого обмана. Мы стараемся заработать свою копейку и не мешаем продукты, как
некоторые. Может, поэтому официанты от нас уходят. Мы не можем платить им так,
как платят в этих свадебных домах торжеств.
– Сейчас еще добавился кризис, – напомнил Дронго.
