Черт возьми, нужно отказаться и от этого интервью. Но уже
поздно. Без двадцати пяти три. Где остался этот режиссер со своим
телохранителем? Или очередной придурок с обрезом снова встал на их пути? Он не
успел додумать эту мысль до конца. Мовсани и Хитченс вошли в отель в
сопровождении пяти или шести человек. Такая охрана не бывает даже у
премьер-министра. Дронго улыбнулся. Кажется, руководители спецслужб решили
перестраховаться. Вся группа двинулась к кабине лифта. Там произошло небольшое
столкновение. Все шестеро в штатском готовы были подняться одновременно, но
явно не помещались в кабину лифта. Наконец трое остались в холле, а трое вошли
в кабину вслед за Мовсани и Хитченсом. Кажется, шутки закончились, теперь
Мовсани будут охранять как самого дорогого гостя. Азербайджанская контрразведка
имела опыт подобных действий. Баку часто принимал сразу несколько руководителей
государств, коронованных особ, премьеров и принцев. Восемь лет назад во время
визита Президента России Владимира Путина было получено агентурное сообщение о
готовящемся покушении на жизнь высокого гостя. Обоих предполагаемых убийц
задержали, один из них был из Ирака. Путин прилетел немного раньше обычного.
Его охрана работала с профессионалами из Баку, и визит прошел нормально. О
случившемся знали только сотрудники спецслужб, и попытка покушения на жизнь
российского президента даже не попала за столько лет в газеты.
К отелю подъехала машина. Из нее вылезли Слейтер и еще один
сотрудник посольства Великобритании. Очевидно, они уже знали о случившемся. Оба
поспешили к кабинам лифта.
«Вот и тяжелая кавалерия прибыла», – подумал Дронго.
В холл стремительно вбежал худощавый мужчина невысокого
роста. Глубоко посаженные глаза, худое, почти изможденное лицо. Такими рисовали
фанатиков в средние века. Это был журналист Мир-Шаин. За ним несли аппаратуру и
осветительные приборы. Он работал не просто обычным тележурналистом, а был
главным редактором одного из самых популярных каналов в стране.
– Снимайте работу следственной группы, – приказал он
своим подчиненным, – снимайте всех, кто здесь стоит. Начинайте прямо
отсюда.
Сотрудники прокуратуры и МНБ знали популярного журналиста в
лицо, и они бросились к выходу, стараясь не попадать в объективы камер
телеканала. Но операторы уже работали сразу двумя камерами. Мир-Шаин
удовлетворенно кивнул, теперь он знает, с чего начинать этот репортаж. А
наверху его уже ждет очередная жертва. Голова Мовсани станет его очередной
добычей. Поторапливая своих подчиненных, он первый прошел к кабине лифта.
«Бедняга Мовсани, – с удовольствием подумал
Дронго, – это будет хуже, чем недавнее покушение. Просто Мовсани об этом
даже не подозревает».
Глава 10
Дронго уже собирался пройти в бар, чтобы выпить чашечку чая,
когда увидел входящего в отель продюсера Нахимсона. Он был удивительно похож на
Эйзенштейна, словно был его родным сыном. Только волосы у него были рыжеватого
цвета. И очень светлые глаза. В остальном он был похож на знаменитого
режиссера. Несколько вытянутое лицо, большой нос, выразительные крупные глаза,
тонкие губы. Один из лучших продюсеров российского кино, он был частым гостем в
столице Азербайджана. Работая в картинах Юлия Гусмана, он подружился со многими
местными знаменитостями, как провинциальными, так и вполне состоявшимися в
рамках бывшей страны.
– Добрый день, господин Дронго, – немного торжественно
сказал Нахимсон, протягивая руку. – Как я рад вас видеть.
– А я вас, уважаемый Александр Эммануилович. Давно приехали
в Баку?
– Только вчера. Думал отдохнуть на вашем кинофестивале, но у
вас уже такие страсти кипят. Прямо как в детективном сериале. Помните, мы
снимали один похожий сериал у вас в городе вместе с Ройзманом?
– Конечно, помню. Юлик Гусман еще тогда шутил, что собрались
все евреи. Директор Нахимсон, режиссер Ройзман, звукооператоры Зильберштейн и
Шустер. Он уверял, что все критики одной национальности будут безумно хвалить
сериал, но обязательно найдут какого-нибудь Иванова, на которого свалят все
огрехи сериала.
Оба улыбнулись.
– Наши критики бывают безжалостными, – согласился
Нахимсон. – А вы знаете, что здесь произошло сегодня утром? Хотя
подозреваю, что знаете. Сегодня стреляли в Мовсани. Говорят, что тяжело ранили
его телохранителя, которого Мовсани попытался закрыть своим телом. Вы, наверно,
тоже приехали сюда по этому делу?
– Говорят неправду, – устало произнес Дронго. –
Его телохранитель – профессиональный контрразведчик из Великобритании. Увидев
нападающего, он толкнул Мовсани и сам упал на него, чтобы защитить своего подопечного.
При желании он мог пристрелить нападавшего, но не стал этого делать, видя
большое количество вооруженных людей вокруг. А легко ранили молодого
переводчика, который случайно попал под пулю. Она задела ему руку, поцарапав
кожу. Ранение не очень серьезное. Вот вам и вся правда.
– Верь после этого людям, – развел руками
Нахимсон. – Мне рассказывали люди, которые уверяли меня, что были
очевидцами происходящих событий.
– Не верьте им, – посоветовал Дронго. – Люди
вообще часто ошибаются, принимая желаемое за действительное. А вы приехали по
делу?
– Новый проект, – улыбнулся Нахимсон, – несмотря
на экономический кризис и все беды нашего мира. Хотя кризис Азербайджан совсем
не затронул. Это удивительно, но в вашей стране доллар даже дешевеет по
отношению к национальной валюте. Как вы считаете, это долго продлится?
– Я дам вам телефон руководителя национального банка, и вы
можете спросить у него, – предложил Дронго, – а я ничего не могу
сказать.
– Все равно здорово. И вы продолжаете снимать фильмы, –
восторженно произнес Нахимсон.
– Поэтому вы приехали?
– В европейской части бывшего Союза только ваша страна
продолжает такую бурную кинематографическую деятельность. В остальных
республиках уже не застой, там просто крах. Особенно в Латвии и на Украине.
Черт побери, опять сказал неправильно. Нужно в Украине. Никак не могу
привыкнуть к этим новым словам. Башкортостан трудно выговаривать, а нужно еще
Таллин с двумя «н». По-моему, это неразумно, и русский язык не должен
приспосабливаться к национальным выкрутасам. Может, нам нужно тогда Китай
называть «Чайна», а Венгрию «Мадаристан»?
– В азербайджанском языке они так и звучат, – заметил
Дронго. – Китай называют «Чин», а Венгрию «Маджаристан». И ничего плохого
в этом нет.
– В таком случае придется переучиваться, – согласился
Нахимсон.
– А зачем вам нужен был Мовсани? Неужели для того, чтобы
научить вас фарси? Или вы решили выучить азербайджанский? – уточнил
Дронго.
– Обожаю вашу страну, – восхитился Нахимсон. –
Достаточно где-то или кому-то сказать одно слово, и об этом будут знать все
знакомые в этом городе. Распространение информации поставлено на высшем уровне.
– Она не всегда точная и корректная, – заметил
Дронго, – как в случае с ранением телохранителя Мовсани. А вы дважды
спрашивали про нашего гостя. Я могу узнать, для чего он вам нужен?
