– Значит, у него будут прекрасные воспоминания о поездке в
наш город.
– Возможно. Хотя я хотел увидеться с ним завтра, но он будет
занят, ему вручают почетный диплом вашего университета искусств.
Дронго нахмурился. Судя по всему, никто пока не сказал
Мовсани о том, что завтрашнего вручения не будет. Возможно, организаторы все
рассчитали правильно. Зачем беспокоить человека раньше времени. Он может
обидеться, устроить скандал и улететь завтрашним утренним рейсом в Лондон. А
если сообщить ему об этом завтра днем, после сытного обеда на природе, то, возможно,
он отнесется к этому известию более спокойно. Отказаться от даров
азербайджанской кухни почти невозможно. Мало того что они очень сытные, но они
еще и очень вкусные.
– Завтра его повезут на обед куда-то за город, –
осторожно сообщил Дронго. – Возможно, во второй половине дня он будет
свободен.
– Но не сможет ни разговаривать, ни даже соображать. Это я
уже знаю, – улыбнулся Александр Эммануилович. – Нет ничего страшнее
вашей кухни. Бывает так вкусно и так много, что потом нужно голодать месяца
два. Ваши маленькие пельмени в бульоне...
– Дюшпара...
– Правильно. Или ваши мясные лепешки, которые иногда бывают
с зеленью или отварной тыквой...
– Кутабы...
– Да, да. Их больше всего на свете любит Владилен Арсеньев.
Жаль, что он в этот раз не приехал. А еще ваши разнообразные шашлыки. Или ваше
блюдо, когда на куски отваренного теста выкладывают жареное мясо и заливают
кефиром с чесноком. После него точно можно умереть.
– Азербайджанский хинкал, точнее бакинский.
– Вот-вот. Бедняга Мовсани.
– Я думаю, он выдержит. Не забывайте, что он фарс, а их
кухня к нашей очень близка. К тому же он родился в южноазербайджанском городе
Ардебиле.
– Надеюсь, что выдержит. Вообще южная кухня – это всегда
разнообразие вкусов и запоминающихся блюд. Грузинская, армянская и азербайджанская
кухни. Недавно мы были в армянском ресторане и ели там такую долму...
Дронго улыбнулся.
– Чему вы улыбаетесь? – осведомился Нахимсон.
– Вы знаете, что долма – это азербайджанское блюдо от слова
«долдурма», то есть вы заворачиваете мясо в виноградные листья? Затем она
перешла в армянскую кухню.
– Неужели вы националист? – всплеснул руками Александр
Эммануилович. – Вот уж никогда бы не подумал.
– Я просто излагаю вам факты.
– В любом случае все это очень вкусно. А еще ваш знаменитый
хаш, отваренный из вычищенных ножек коровы. Или ваше специфическое блюдо из
печени, почек и яичек баранов. Некоторые москвичи признаются мне, что просто
обожают это ваше блюдо.
– Вам нужно написать книгу о своих кулинарных
пристрастиях, – посоветовал Дронго. Он увидел, как уходит Питер Зегер, и
решил догнать его.
– Извините, – пробормотал он, обращаясь к Нахимсону, и
почти бегом двинулся в сторону выхода.
Глава 14
Он догнал немецкого журналиста, когда тот уже проходил к
автобусу, ожидавшему гостей, чтобы отвезти их в отель, находившийся на
побережье.
– Господин Зегер, – тронул за локость немца Дронго.
Тот обернулся.
– Я вас знаю? Хотя ваше лицо кажется мне знакомым.
– Вы видели меня в номере у Мовсани. Я эксперт по вопросам
безопасности.
– Извините. Но у нас нет с вами общих тем для
разговора. – Зегер повернулся, чтобы уйти. Похоже, предстоящая беседа его
не вдохновляла.
– А я считаю, что есть, – упрямо заметил Дронго, –
не нужно так торопиться. Если хотите, я вас отвезу.
– Не хочу, – довольно грубо ответил Зегер, – и
вообще я не понимаю, почему должен с вами беседовать. К службе безопасности я
не имею никакого отношения и надеюсь, что и впредь не буду общаться с типами,
подобными вам. До свидания.
Он пошел к автобусу.
«Немного по-хамски, но убедительно, – подумал
Дронго. – Кажется, этот журналист проявляет совсем не свойственную
журналистам закрытость. Или у него такой стиль? Интересно будет поговорить с
ним при других обстоятельствах и в других условиях».
Разочарованный Дронго повернулся к своей машине. Он увидел
Зему, выходившую из здания.
– Вы видели, как все здорово прошло? – счастливо
спросила она. – И все благодаря Рустаму Ибрагимовичу. Он собрал такой
звездный состав. И конечно, замечательно, что вы лично защитили нашего гостя от
этого маньяка.
– Какого маньяка? Я его лично не защищал.
– Все говорят, что его защитили люди, находившиеся в его
охране. И мы, конечно, понимаем, что это вы. Но из скромности вы требуете,
чтобы никто не упоминал вашего имени. А насчет маньяка тоже все правильно. По
телевизору уже сообщили, что это был психически больной человек, который напал
на нашего гостя.
– Вот так создаются дутые легенды, – вздохнул
Дронго. – Его защитил собственный телохранитель, англичанин, а совсем не
я.
– Но говорят, что вы спасли нашего Салима. Он уже успел дать
интервью в больнице.
– Молодец. Далеко пойдет, если так быстро разобрался в
обстановке. И, видимо, рука у него не очень болит. Я рад за него. Но я ничего
не сделал. Он глупо подставился под выстрел, а после второго выстрела можно
было даже не прятаться. В руках у нападавшего был обрез, сделанный из винтовки,
и чтобы его перезарядить, ему понадобилась бы целая вечность. За это время мы
могли убежать на край города.
– Вы всегда такой скромный, – радостно восхитилась
Зема.
– Нет. Я всегда справедливый. Зачем приписывать то, чего не
было. Мне вполне хватает в жизни и собственных приключений, чтобы придумывать
еще и другие. На завтра у вас программа с Мовсани изменилась?
– Да. А откуда вы знаете? – удивилась она. – Мы
пока никому не сообщали об этом.
– У меня свои источники информации, – улыбнулся Дронго.
– Завтра у нас не получается встреча в университете
искусств, – печально сказала Зема. – Ректор заболел, один из его
проректоров улетает в Нахичевань, другой отправился в срочную командировку в
Москву, и к тому же в здании университета...
– Идет ремонт, который начался сегодня утром, –
закончил за нее Дронго.
– Верно, – не поняла она подвоха, – поэтому
вручение диплома отложили. Мы надеемся, что Мовсани приедет к нам на будущий
год и мы вручим ему диплом почетного доктора нашего университета искусств.
– Не сомневаюсь, – ответил Дронго, – что вы хотите
ему вручить этот диплом. Только вряд ли ему снова дадут визу. После сегодняшних
событий никто во второй раз не захочет рисковать. Вы об этом подумали?
– Вы так думаете? – изумилась Зема.
