– Ты повсюду установил эти скэллеры, – напомнил
генерал. – Не считай нас идиотами. Мы тоже научились работать.
Дронго поднялся и принес бутылку коллекционного коньяка
двадцатилетней выдержки. Генерал, соглашаясь, кивнул головой. Хозяин квартиры
разлил коньяк в два больших пузатых бокала.
– За нашу дружбу, – предложил генерал, поднимаясь из
кресла.
– За нашу дружбу, – согласился Дронго. – Ты
знаешь, я сейчас вспомнил, что троих из наших ребят уже нет в живых. А ведь мы
с тобой совсем молодые люди.
– Уже четверых, – помрачнел генерал, поднимая бокал.
– Кто? – спросил Дронго.
– Алик. Он погиб во время ликвидации банды, – сообщил
генерал. – Говорили, что случайная пуля. Некоторые еще верят в такие
глупости. Но в нашем деле случайных пуль не бывает. Он пошел первым, чтобы не
подставлять молодых ребят. И погиб. Вот такая у нас работа. – Генерал
отвернулся. Дронго знал историю семьи своего друга. Учившийся с ними на два
курса старше, его двоюродный брат воевал в Карабахе и погиб, уйдя с отрядом на задание.
Двоюродный брат генерала был сыном вице-премьера. Он вполне мог отсидеться в
штабе или в тылу, мог не рваться на передовую. Но во все времена находились
люди, которые принимали ответственное решение и первыми шли под пули. Может,
потому, что чувствовали себя более ответственными за все, что происходило у них
в стране.
– За всех погибших, – сказал Дронго, – и за нашу
дружбу. За всех наших погибших товарищей.
Глава 4
В пятницу вечером должен был прилететь самолет из Лондона. В
VIP-зале уже ждали прибывающего режиссера и его телохранителя. Зема нервно
прогуливалась по залу, поглядывая на часы. В кожаном кресле сидел Вагиф Бабаев.
Ему было приятно находиться в таком месте, где бывали министры и депутаты. Судя
по его довольному лицу, он был вполне счастлив. Рядом с ним на диване сидел
молодой человек – Салим Садых, который должен был работать своеобразным
помощником и переводчиком прибывшего режиссера. Салим хорошо знал английский и
фарсидский языки, был кандидатом в мастера спорта по боксу и мог при необходимости
выступить и в роли телохранителя. Молодому человеку было двадцать четыре года.
Он впервые приехал в такое место и поэтому с любопытством оглядывался по
сторонам. Мимо прошагал известный депутат, торопившийся на свой рейс. Он
недовольно посмотрел на молодого человека, верно рассудив, что тот либо
помощник, либо переводчик, но в любом случае не начальник и не должен сидеть на
диване в присутствии «слуг народа».
В этом зале было еще несколько комнат для особо избранных.
Там могли находиться члены правительства и руководители президентской
администрации. В таких случаях в этих комнатах накрывались столы, подавались
фрукты и сладости.
Зема была в коротком пиджаке и темных брюках. Ей было
немногим больше сорока лет. Работавшая в Союзе кинематографистов уже долгое
время, она привычно ходила по залу, в котором принимала стольких знаменитостей,
от обладателей «Оскара» до популярных актеров, прибывающих изо всех стран мира.
Она была своеобразным хранителем традиций всех кинофестивалей, так как
неизменно работала в оргкомитете.
Сегодня Зема приехала сюда уже в третий раз. Рано утром
прилетела делегация из Стамбула, в которую входили несколько известных турецких
продюсеров и режиссеров. Днем она приехала за частью российской делегации. На
фестиваль традиционно приезжали некоторые гости, которые часто бывали в Баку,
например продюсер Юрий Мацук или сценарист Павел Финн.
Зема многих знала в лицо. Знала их привычки и особенности
характеров. Поэтому она лично приезжала в аэропорт, чтобы встретить почетных
гостей. Но прибывающего иранского режиссера Хусейна Мовсани она раньше никогда
не видела. Возможно, именно в силу этого обстоятельства и других моментов, о
которых Зема говорила с Дронго, она волновалась гораздо больше, чем раньше. Ей
явно не сиделось на месте, и она все время подходила к окнам, словно могла
увидеть прибывающий лайнер и каким-то образом ускорить его посадку.
Ни Зема и никто из мужчин, сопровождавших ее для этой
встречи, даже не подозревали, что в машине, припаркованной на другой стороне от
входа в зал, в это время находился сам Дронго. Он приехал сюда, чтобы увидеть
прилетевшего гостя. Но еще больше его интересовал сопровождавший гостя
сотрудник английских спецслужб. Если Стивен Хитченс действительно профессионал,
то тогда большая часть проблем, связанных с визитом Мовсани, так или иначе
будет решена. Ведь профессионалы понимают друг друга намного лучше, когда дело
касается их внутренних проблем.
Дронго не стал заранее предупреждать Зему о своем возможном
визите. Он сидел в салоне автомобиля, чтобы появиться в зале только в последний
момент. Ему не хотелось обращать на себя внимание. Ведь среди прибывающих и
отъезжавших могли оказаться люди, знавшие его в лицо. К тому же у дверей
VIP-зала постоянно дежурили представители различных телеканалов, и ему не хотелось
попасть в объективы их камер. Самих операторов не пускали в зал, и они
вынуждены были дежурить у входа, ожидая появления Мовсани.
Когда по аэропорту объявили о прибытии самолета из Лондона,
он быстро вышел из автомобиля и натянул на голову кепку, чтобы его не могли
узнать. К счастью, в Баку его не знали в лицо. Он сумел пройти в зал, миновав
таможенный и пограничный посты и обойдя корреспондентов, толпившихся у входа.
Входя в VIP-зал, Дронго положил два своих мобильных телефона на столик, чтобы пройти
через металлоискатель. Уже входя в зал, он обратил внимание, что за таможенной
стойкой сидит офицер с погонами полковника-лейтенанта. Очевидно, таможенную
службу успели предупредить о визите Мовсани. Хотя, скорее всего, их интересовал
не столько приезд иранского режиссера, сколько приезд сопровождавшего его
сотрудника, которому разрешили привезти с собой оружие. Дронго прошел в зал и
услышал, как за его спиной раздалась речь с английским акцентом. Это был
сотрудник посольства, который прибыл в аэропорт для встречи режиссера, ведь
Мовсани являлся гражданином Великобритании.
Дронго нарочно замедлил шаг, проходя по коридору, чтобы его
обогнал дипломат. Тот вошел в зал и сразу направился к Земе. Очевидно, они были
знакомы. Зема, улыбнувшись дипломату, шагнула к нему навстречу. Дронго вошел в
зал. Увидев его, Бабаев сразу поднялся.
– Добрый вечер, – радостно сказал он, пожимая руку
гостю, – как хорошо, что вы лично приехали. Сейчас объявили о посадке
самолета. Девушка уже пошла их встречать. Они скоро будут здесь.
– Кто это с вами? – поинтересовался Дронго, показывая
на молодого человека, также поднявшегося при его появлении.
– Салим Садых, – сказал Бабаев. – Он будет
работать помощником и переводчиком нашего гостя. Между прочим, он кандидат в мастера
спорта по боксу. Спортсмен. И хорошо знает английский язык. И фарсидский тоже.
Его дедушка, бабушка и отец приехали из Ирана еще в пятидесятые годы. А он
родился уже в восемьдесят пятом в Баку.
– Очень приятно, – Дронго пожал руку молодому человеку.
