Вачиви никогда не видела белых людей, но помнила, как отец рассказывал ей о «белых духах», которые пришли со стороны Большой Воды. Сначала эта история ее даже напугала, но поскольку за целых две недели ни один белый дух возле их поселка так и не появился, Вачиви перестала бояться, а потом и вовсе забыла о существовании духов.
Но сейчас она сразу поняла, кто перед ней. Вачиви не знала, злой это дух или добрый, поэтому просто стояла перед ним нагишом, боясь пошевелиться, не зная, что он предпримет.
Мужчина, похоже, испугался едва ли не больше нее. Он был уверен, что где-то поблизости скрывается в лесу отряд индейцев и что стоит ему только зашуметь, двинуться с места, как дикари набросятся на него, чтобы снять скальп. Впрочем, совершенство обнаженной девушки в не меньшей степени парализовало его. Никогда прежде он не видел такой красоты. Ее фигура казалась ему воплощением идеала.
Чтобы успокоить незнакомку, мужчина поднял вверх руки, раскрыв ладони. Это был знак мира, принятый у ирокезов и гуронов. У сиу и кроу был в этом случае другой жест, но что хотел сказать незнакомец, она поняла.
Знак мира действительно был гуронским. Белый мужчина, а точнее — молодой человек, почти два года жил с этим племенем. В Новый Свет его позвала жажда знаний: он приехал сюда, чтобы путешествовать, открывать новые земли, записывать и зарисовывать все, что покажется ему интересным. Молодой человек уже начертил несколько карт, которые — он надеялся — будут полезны тем, кто пойдет по его следам, однако на самом деле он не был ни картографом, ни ученым. Младший отпрыск знатного рода, юноша оставил во Франции заботливого и любящего брата и отправился в Новый Свет, о чем давно мечтал. Некоторое время он прожил в Новом Орлеане, а потом двинулся дальше, в глубь американского континента, девственная природа которого день за днем дарила ему радость первооткрывателя.
Разумеется, подобное предприятие было довольно рискованным, но до сих пор юноше везло. Однажды он буквально на несколько часов разминулся с военным отрядом пауни, убивших белых поселенцев, у которых молодой человек ненадолго остановился. В другой раз он вернулся из короткой экспедиции в небольшой форт, в котором прожил почти месяц, но нашел на его месте лишь пепел и пронзенные стрелами тела. И все же, если не считать этих трагических случаев, путешествие по неизведанным землям всерьез увлекло его. В погоне за новыми открытиями молодой человек забирался все дальше в глубь Великих равнин. Уже много недель он не встречал ни белых, ни индейцев и даже начал думать, что эта часть страны совершенно необитаема, — и вот столкнулся с юной индейской девушкой, которая смотрела на него с изумлением и испугом.
В том, что это индианка, молодой человек не сомневался, но поскольку на ней не было никакой одежды, он не мог определить, к какому племени она принадлежит, воинственное оно или мирное. Он, однако, понимал, что мужчины этого племени должны быть где-то рядом и что его нецеломудренное поведение вряд ли им понравится. Скорее всего, они убьют его на месте. И пожалуй, в опасности был не только он, но и это юное прекрасное существо…
Это последнее соображение заставило юношу действовать. Заметив на песке аккуратно сложенное платье девушки, он показал сначала на него, потом — на нее. В ответ незнакомка кивнула и, подхватив одежду, скрылась за кустом. Через минуту она появилась вновь, на этот раз уже одетая. Самое странное заключалось в том, что девушка, похоже, нисколько не боялась. В первое мгновение она, правда, застыла на месте, но скорее от неожиданности, а не потому, что ожидала нападения. Сейчас ее лицо выражало лишь глубокое удивление и любопытство, и молодой человек подумал, что она, возможно, никогда не видела белых. По узорам на платье молодой человек догадался, что она скорее всего принадлежит к одному из дакотских племен и что ее отец или муж занимает достаточно высокое положение. Жены простых воинов, насколько он знал, никогда не носили платья, которые были бы так затейливо расшиты.
На всякий случай молодой человек еще раз показал знак мира, но остался на месте, опасаясь приближаться к девушке. Ему хотелось спросить, одна ли она здесь, но он не знал, как это сделать. Немного подумав, он несколько раз повернул голову, словно высматривал кого-то за деревьями, потом вопросительно взглянул на индианку. Сначала та никак не отреагировала на его пантомиму, потом медленно покачала головой.
На самом деле Вачиви прекрасно все поняла, она просто не знала, как поведет себя незнакомец, если поймет, что она здесь одна. У нее, правда, был за поясом небольшой нож, но он предназначался для ягод и травы, к тому же Вачиви еще никогда не убивала людей. Отец и братья научили ее, как в случае необходимости постоять за себя, но незнакомец пока не выказывал никаких враждебных намерений. Кроме того, она так и не решила, кто перед ней — человек или дух, добрый он или злой. Впрочем, судя по тому, что мужчина был удивлен и напуган едва ли не больше ее, это был все же человек.
Улыбнувшись, Вачиви заговорила с ним на своем языке, но он не понял ее. Тогда она показала ему знаком, где находится стойбище, махнув рукой в том направлении. Молодой человек кивнул, похоже — с признательностью, и Вачиви догадалась — он благодарит за предупреждение и будет держаться от лагеря кроу подальше.
Она снова улыбнулась и сделала шаг в направлении тропы, по которой пришла. Вачиви думала, что молодой человек попытается ее задержать, но он ничего не предпринял — только смотрел ей вслед. Она сделала еще несколько шагов — незнакомец остался на месте. Не пошевелился он и тогда, когда Вачиви скрылась за деревьями.
Молодой человек провожал уходящую девушку потрясенным взглядом. Такой красоты он еще никогда не видел — ни здесь, ни у себя на родине. Даже когда она пропала из вида, юноша еще долго стоял, глядя в ту сторону, куда ушла незнакомка. Только потом он повернулся и, отвязав своего коня, медленно двинулся прочь.
Всю дорогу до лагеря Вачиви размышляла о встрече с «белым духом». Сначала она хотела рассказать о нем вождю, но потом решила этого не делать. Вдруг, думала она, если он не дух, а человек, кроу его убьют?
В этот день она вернулась с прогулки задумчивая. К счастью, в лагере все были заняты работой, и никто не обратил на нее внимания. Потом Вачиви и сама сообразила, что лучше вести себя как обычно, и, присоединившись к группе женщин, стала возиться и играть с детьми. Взяв на руки младенца, она принялась щекотать ему животик, как часто делала, заставляя его смеяться от удовольствия. Заметив это, Напауши, который вернулся в типи, чтобы поесть, подумал, что картины прекраснее он никогда не видел. Единственное, чего бы ему хотелось, — это чтобы ребенок, которого девушка держала на руках, был их сыном.
О встреченном в лесу незнакомце Вачиви так никому и не рассказала. Она боялась подвергнуть опасности его, а возможно — и себя тоже. Кто знает, рассуждала она, вдруг это все-таки дух, и тогда в его появлении, а может, и в колдовстве могут обвинить ее, чужеплеменницу.
На следующее утро она снова отправилась на озеро, но белый не пришел. Появился он только через день. Вачиви купалась в озере, когда он выступил из-за деревьев. Он был, как и в прошлый раз, в высоких черных мокасинах до колен, штанах и рубашке. Волосы у него были такими же черными, как у нее, но не прямыми, а кудрявыми; они падали ему на плечи мягкими густыми волнами, подчеркивая непривычную белизну его лица.
