Шаг вперед, из тени. Коридор пуст и безмолвен, центр медитации закрылся на ночь, погрузившись во тьму и сон, как погружается в свет и тишину в течение дня. Бесшумно, словно призрак, Рэчел проскользнула мимо двери, ведущей в сад.
Она на секунду остановилась, выглянула в черноту ночи. За окном мелькнуло что-то белое, послышался приглушенный вскрик, и Рэчел уже взялась бездумно за ручку двери, когда вскрик повторился. Вскрик не боли, но наслаждения. Кто-то там, в саду, занимался любовью. Сексом. И мысль, что это может быть Люк, заставила ее похолодеть.
Рэчел не могла пошевелиться. Она почти видела их, расплывчатое пятно бледной кожи, слышала хриплое дыхание и прочие недвусмысленные звуки. Скрутило живот. Она хотела убежать, но не смогла сойти с места.
— Если бы я знал, что тебе нравится подглядывать, то что-нибудь устроил бы, — тихий, тягучий голос Люка прозвучал у нее за спиной, и Рэчел резко обернулась и потрясенно уставилась на него. Волна облегчения нахлынула и ушла, унеся с собой едва ли не все силы, а желание дотронуться до него, прильнуть к нему оказалось настолько сильным, что она задрожала. Но не шелохнулась.
— Кто там? — только и выдавила она.
— Не знаю и знать не хочу. Они никому не вредят. В любом случае я больше заинтересован в том, чтобы быть активным участником, чем наблюдателем.
Она попятилась и довольно громко стукнулась о металлическую дверь. Звуки снаружи резко прекратились; любовники либо испугались и убежали, либо затаились. Впрочем, испугались не только они.
Он надвигался на нее и уже почти касался, такой опасно близкий, что она не вполне понимала, откуда идет страх.
— Ты так и не ответила на мой вопрос, — пробормотал Люк с теми южными, соблазнительно тягучими интонациями. — Зачем вернулась?
Рэчел взглянула на него и внезапно с ужасающей ясностью поняла, что знает ответ на этот простой вопрос. Она вернулась к нему.
Открытие испугало ее. Но еще больше она испугалась того, что Люк поймет все по ее лицу.
— Ты должен мне пятьсот тысяч долларов, — выпалила Рэчел первое, что пришло в голову. — Мы заключили сделку.
Он не пошевелился.
— Я и забыл. Наличными или дорожными чеками?
— Как угодно… — начала она, но было слишком поздно.
— Ни тем ни другим, — перебил Люк. — И ты здесь не поэтому, верно?
Сила постепенно возвращалась. Она не знала ее источника и не хотела знать.
— Разумеется, нет, — с легким сарказмом отозвалась Рэчел. — Я приехала ради секса. Истомилась по твоим ласкам.
— Это можно устроить… — Он протянул к ней руку, и ее циничная бравада вдруг улетучилась.
— Нет! — Она не собиралась убегать от него, да и не могла, ибо позади нее была металлическая дверь. И он знает, что ей некуда бежать. Он оперся ладонями о дверь по обе стороны от нее и наклонился ближе. Но не дотронулся. Отчего-то это было еще хуже.
— Ты придешь ко мне, — прошептал Люк низким, обольстительным голосом, разъедавшим ее страх и решимость. — Рано или поздно ты прекратишь бороться. Ты знаешь, что я могу дать тебе, и хочешь этого.
Рэчел наконец-то овладела собой.
— Уверена, что могу найти сколько угодно мужчин, готовых обеспечить меня сексом и многократными оргазмами.
— Не сомневаюсь, что можешь. — Он легко коснулся ее лица своим, и она почувствовала запах шампуня в его длинных влажных волосах, крема для бритья на коже, мятной зубной пасты. — Ты можешь найти порядочного, благородного мужчину, который будет любить тебя, уважать и лелеять. Высоконравственного, с приличной работой и хорошим будущим. Это то, чего, как тебе кажется, ты хочешь, не так ли? Не какое-то там белое отребье из Алабамы. Не какого-то бывшего мошенника, организовавшего грандиозное надувательство. Ты такая хорошая и правильная, что сама мысль обо мне вызывает у тебя отвращение, да?
Рэчел встретила его взгляд, как она надеялась, бестрепетно.
— Да.
— Тогда скажи мне, Рэчел, — промурлыкал он, поигрывая со свободным вырезом ее туники, — почему ты не где-то там, со своим достойным избранником? Почему ты здесь, со мной? Почему дрожишь, когда я дотрагиваюсь до тебя? — Он коснулся ртом ее скулы, двинулся к уху, и его гипнотический голос упал до чуть слышного шепота. — Ночь жаркая, Рэчел. Почему же соски у тебя твердые?
— Ты чудовище, — разъяренно прошипела она.
— Нет. Я просто мужчина. Даже если в твоем понимании это одно и то же.
Люк прекрасно понимал, что с ней происходит. Грудь ее напряглась и горела, живот скрутило, а между ног горячо и влажно. Она могла либо бороться, либо признать поражение. А Рэчел — прирожденный борец.
Она положила ладони ему на грудь и толкнула что есть сил, застигнув его врасплох. Он отшатнулся, и Рэчел быстро, не оглядываясь, выскочила из комнаты. Он не произнес ни слова, но, только свернув за второй угол длинного узкого коридора, она почувствовала себя в безопасности.
Она уходила быстро, но не бежала, не хотела представлять лишнее доказательство его власти над ней. Постепенно Рэчел замедлила шаг, перевела дыхание, убеждая себя, что он не пойдет за ней, что на самом деле он не хочет ее, просто ему доставляет удовольствие расстраивать ее, тревожить, выводить из равновесия.
Она повернула за угол еще раз и резко остановилась, потому что оказалась в тупике. До нее вдруг дошло, что она представления не имеет, где очутилась. В конце коридора была дверь, и выбор был прост. Либо идти назад тем же путем, которым пришла сюда, рискуя опять наткнуться на Люка, либо войти в дверь, которая ведет неведомо куда.
Измученная, выжатая как лимон, Рэчел понимала, что еще одной стычки с ним просто не переживет. Если гладкая металлическая дверь в темном коридоре заперта, она просто свернется возле нее и уснет.
Дверь не была заперта. Да в этом и не было необходимости. На двери висела табличка с выведенными на ней аккуратными буквами: «НЕ ВХОДИТЬ. ОПАСНЫЕ МАТЕРИАЛЫ». Последователям Люка и в голову не пришло бы ослушаться приказа, даже если он исходил от безымянной таблички.
Рэчел подобные сомнения не мучили. Тяжелая металлическая ручка повернулась довольно легко, и она проскользнула внутрь, в темноту, прикрыв за собой дверь.
Это была какая-то подсобка с ровно гудящими механизмами. Вдоль бетонных стен выстроились полки с коробками, пластиковыми канистрами и металлическими контейнерами с предупреждающими знаками. Рэчел огляделась, догадавшись, что один из гигантских механизмов занимается фильтрацией воздуха и кондиционированием, а другая система обеспечивает водоснабжение.
Она прошла мимо. Где-то должен быть второй выход.
Будь здесь светло, Рэчел, возможно, не споткнулась бы о стоявшую в стороне круглую пластиковую канистру. И если б не растянулась, то не увидела бы этикетку с надписью «Пестициды» на этой канистре. Она пожала плечами и поднялась, стараясь не обращать внимания на какое-то странное, обострившееся вдруг чувство: что-то здесь не так, что-то противоречит здравому смыслу.
