Кочерга пережимала гортань. Хоук пытался сбросить киллера, но не мог вдохнуть, а без воздуха уходили и силы. Он чувствовал, что его легкие вот-вот разорвутся.
И понимал, что Ходжес намерен его убить.
Собравшись с силами, он предпринял еще одну отчаянную попытку освободиться от захвата. Все бы отдал за глоток воздуха.
И тут вдруг осознал, что в спину вдавливается что-то твердое — пистолет. Одной рукой Хоук продолжал отрывать кочергу от шеи, а второй нащупал ствол, принялся разворачивать под собой пистолет, добираясь до рукояти.
— Прекрати, — прохрипел он. — Давай поговорим. Прекрати.
— Как ты сюда попал? — прокричал Ходжес. — Как ты нашел этот дом?
Железная кочерга все глубже вдавливалась в шею. Наконец пальцы Хоука сжали рукоятку пистолета. Оставалось только вытащить его из-под собственного тела.
— Как? — требовал ответа Ходжес, навалившись на Хоука, выжимая остатки воздуха из его груди.
Хоук сумел чуть приподнять тело, вытащить руку с пистолетом, и Ходжес наконец увидел, что тот делает. Попытался придавить запястье Хоука коленом, одновременно двумя руками еще сильнее нажимая на кочергу.
Указательный палец Хоука уже лежал на спусковом крючке, но ствол прижимался к боку. Он не знал, куда нацелен пистолет, силы иссякали… сейчас или никогда.
Хоук приготовился к тому, что пуля вопьется в него, но все равно нажал на спусковой крючок.
Глухо прогремел выстрел.
Хоука тряхнуло. Он напрягся, ожидая, что накатит боль.
Боли не было.
Зато у Ходжеса перекосило лицо, но кочерга продолжала пережимать горло Хоуку.
В нос ударил запах сгоревшего пороха. И наконец-то давление на шею начало ослабевать.
Ходжес посмотрел на свой бок. И Хоук увидел, как по рубашке быстро расползается алое пятно. Ходжес отпустил кочергу, рукой коснулся бока, поднял ладонь к глазам, уже всю в крови.
— Сукин сын… — простонал он.
Хоук сбросил его с себя. Принялся жадно хватать ртом воздух. Бок горел. Одежду пятнала кровь. Чья — Хоук сказать не мог. Ходжес пополз к двери.
— Все кончено, — прохрипел Хоук, ему не хватало сил поднять пистолет.
У двери Ходжес с трудом поднялся на ноги. С рубашки капала кровь. Он прижимал к ране руку.
— Ты ни черта не знаешь. — С губ сорвался горький смешок.
Ходжес поморщился от боли, дожидаясь, что Хоук вновь нажмет на спусковой крючок. Но силы Хоука иссякли.
— Ты покойник! Ты этого еще не знаешь, но ты — покойник! — Ходжес мрачно глянул на него. — Ты даже представить себе не можешь, кому пытаешься помешать!
Прижимая руку к ране, пошатываясь, Ходжес вышел из комнаты. Хоук не мог его остановить. Остатка сил хватило только на то, чтобы подняться да проталкивать воздух в легкие через отекшую гортань. Одежда Хоука пропиталась кровью и потом. Он поплелся за Ходжесом. Все пошло не так. Услышал, как завелся автомобильный двигатель, увидел капли крови. С крыльца они вели на подъездную дорожку.
— Ходжес! — Хоук спустился со ступенек, нацелил пистолет на пикап. Ходжес развернул автомобиль и рванул к дороге. Хоук попытался взять на мушку одно из задних колес. — Стой! — крикнул он вслед, но едва расслышал собственный голос.
Он наблюдал, как пикап поворачивает на дорогу и удаляется в облаке пыли.
В голове сидела одна мысль.
Он во что-то впутался — и тут же получил по мозгам.
Более того, он уже никого не представлял. Не служил закону, не искал правды, даже не помогал Карен.
Осталось лишь одно — жгучее желание узнать, что все это значило.
Глава 55
Бок горел огнем.
Шея раздулась, в два раза увеличившись в размере. Он с трудом мог сглотнуть.
Каждый вдох отдавался в ребрах такой болью, будто он отработал десять раундов с тяжеловесом. На груди краснело пятно чужой крови.
Он не знал, во что все это выльется.
Хоук вернулся в кабинет, взял распечатанные листы и потащился к своему автомобилю.
И тронулся в обратный путь. Подумал о Джессике… подумал, как крупно ему повезло, раз уж он остался жив.
«Глупо, Тай, как же все глупо».
Он попытался проанализировать сложившуюся ситуацию. Все его поступки лежали за рамками закона. Он вломился в дом Дайца. Вооруженный табельным пистолетом. Не поставив в известность местную полицию. И Ходжес… он выживет. Но это еще не все. Дайц узнает о случившемся. И те, на кого он работает. После чего они попытаются разобраться с ним. Конечно, они не могли знать, что он действовал в одиночку. И — это его немного успокаивало — они не могли знать, что в деле замешана Карен.
Даже в такой гребаной истории нашлась светлая сторона.
Ему потребовалось больше трех часов, чтобы добраться до дома. Порог он переступил уже после полудня. В изнеможении рухнул на диван. Осмотрел бок, откинул голову назад, закрыл глаза, в какой уж раз обдумывая содеянное. Он нарушил закон. Не один — много законов. Его стараниями угроза могла нависнуть над Карен. Он дал присягу служить закону, делать все, как требует закон, и что из этого вышло?
Хоук снял с себя окровавленную одежду, скатал в комок, бросил в чулан. Даже простое поднятие рук отдавалось болью во всем теле. Рваная рана на боку уже затянулась корочкой крови. На шее и груди ярко краснели полосы. Хоук посмотрел на себя в зеркало, поморщился. Не мог понять, нужно ли обращаться к врачу. Голова работала плохо. Хотелось спать. Он чувствовал себя невероятно одиноким… И впервые в жизни не знал, что ему делать.
Вновь сел на диван. И понял, что есть только один человек, которому он может позвонить.
— Тай?..
— Карен, послушай, ты мне нужна, — пробормотал он. — Здесь. — В голосе слышалась мольба. Он шумно втянул воздух.
— Тай, у тебя все в порядке? — разом встревожилась Карен. — Я не нахожу себе места. Звонила тебе. Ты не брал трубку.
— Карен, кое-что случилось… Приезжай. Пожалуйста… — Его смаривал сон. Он продиктовал адрес.
— Уже еду. У тебя такой голос, Тай!.. Ты меня пугаешь. Скажи, тебе что-нибудь нужно?
— Да. — Его голова откинулась на спину дивана. — Дезинфицирующее средство. И вата с бинтами.
Хоук доплелся до двери, когда услышал ее стук. В трусах и халате, который скрывал раны. Улыбнулся, на бледном лице читалось: «Мне очень жаль, что я тебя в это втянул». А потом он просто привалился к ней.
Она в ужасе уставилась на него:
— Что случилось, Тай?
— Я нашел дом Дайца. Просидел около него всю ночь. Решил, что там никого нет. Утром вошел.
— Он был там?
