— Да, — согласилась Ева и, выйдя из автомобиля, поднялась по ступенькам. — Но меня сейчас не архитектура интересует. Нам надо найти отца Доминика. Надеюсь…
— Минутку. — У Галло зазвонил телефон, и он взглянул на дисплей. — Кэтрин. Иди. Я сейчас догоню.
— Хорошо. — Она не без труда открыла тяжелую дубовую дверь. — Я буду здесь. Хотя, может быть, нам придется поехать к нему на квартиру, если сегодня нет службы…
— Я могу вам чем-то помочь? — Высокий, худощавый мужчина в облачении священника шел навстречу ей по проходу. — Боюсь, ближайшая служба только в семь часов вечера. Мы изменили порядок из-за введения дополнительных служб. — Скользнувшая по тонким губам улыбка согрела угловатое лицо. — Вы — наша прихожанка? По-моему, мы не встречались. Я здесь сравнительно недавно.
«Повезло», — подумала Ева.
— Отец Доминик?
— Он самый. — Священник пожал протянутую руку. — А вы?
— Ева Дункан. Нет, я не ваша прихожанка. У меня к вам несколько вопросов. Мы могли бы поговорить?
— Вы хотите присоединиться к нашей пастве? Буду рад показать здесь все, но если вы желаете получить информацию о самой церкви Святого Михаила, вам лучше обратиться к отцу Барнабасу. Это его церковь. Я здесь только помогаю. Церковь переживает небывалый наплыв новообращенных. — Он пожал плечами. — Хотя ничего необычного нет. Времена сейчас тяжелые, а в пору нужды люди всегда поворачивались к Богу.
— Это и к вашей церкви в Бакхеде относится? Там-то финансовые проблемы не многих касаются.
Он уже не улыбался.
— Откуда вы знаете, что моя церковь в Бакхеде?
— Я знаю это потому, что пришла именно к вам. Не к отцу Барнабасу. Мне можно сесть?
— Конечно. — Отец Доминик указал на ближайшую скамью. — Это дом Божий, а не мой. — Он снова улыбнулся. — Ну, и немного отца Барнабаса. Здесь, похоже, на всем его печать.
— Очень интересно, — рассеянно заметила она, собираясь с мыслями. Лишь бы этот отец Доминик был тем отцом Домиником. Пока еще полной уверенности у нее не было. — Несколько лет назад вы посетили Джеймса О’Лири в его пабе в Дублине. Так?
— О’Лири? — Он изменился в лице. — Ах да. Не самые приятные воспоминания. Он меня выставил.
Ева облегченно вздохнула. Первый мостик пройден.
— После того, как вы дали ему четки, освященные папой римским?
Священник кивнул.
— Я молился потом за его душу. Не уверен, что даже сам… — Он не договорил и с любопытством посмотрел на нее. — А вы почему об этом спрашиваете?
— Вы сказали О’Лири, что передать четки просил его двоюродный брат, Кевин Доннелли. Мне нужно знать, где я могу найти Доннелли.
Он слегка прищурился.
— Так вы не знаете?
— Если бы знала, разве стала бы спрашивать? — Ева уже начала терять терпение. — В госпитале, где он работал, найти понимания не удалось. Так или иначе, мы его найдем, но я не вижу причин, почему вы не могли бы нам помочь. Мы сэкономили бы немало времени…
Отец Доминик усмехнулся.
— Вы говорите, как налоговый инспектор. Хотя Кевин никогда не был недобросовестным плательщиком.
— Вы хорошо его знаете?
— Достаточно хорошо.
— А когда видели в последний раз?
Прямого ответа не последовало.
— Зачем он вам нужен? Вы были его пациенткой?
— Нет, но у меня есть вопросы, касающиеся одного из его больных. Вы пытаетесь защитить Кевина Доннелли? Я не желаю причинять ему неприятности. Мне лишь нужно установить местонахождение одного из бывших пациентов доктора и кое о чем расспросить его самого.
Отец Доминик покачал головой.
— Кевин не станет разглашать конфиденциальную информацию.
— Может быть, предоставим право решать ему самому? В интересах Доннелли рассказать то, что мне нужно. — Ева помолчала и многозначительно добавила: — Вопрос жизни и смерти, святой отец. Так почему бы вам не сказать, когда вы видели Доннелли в последний раз и где нам его найти.
— Жизни и смерти? — повторил священник. — Это действительно так, мисс Дункан?
Она посмотрела ему в глаза.
— Я не вру, святой отец.
Отец Доминик медленно кивнул.
— Я так и не думаю. — Он ненадолго задумался. — Даже не знаю, зачем оберегаю его. Кевин Доннелли вполне может позаботиться о себе сам. Он бы только посмеялся надо мной. Что частенько и делает, — добавил священник с кривой усмешкой.
Ева отметила про себя, что собеседник говорит о Доннелли в настоящем времени. Значит, информацию он ей все-таки даст.
— Прошу вас…
— Когда я видел его в последний раз? — Его губы тронула улыбка. — Минут сорок пять назад.
— Что?!
— Где его можно найти? — Отец Доминик кивнул в сторону двери слева от алтаря. — В саду. Он там пытается починить фонтан.
Она с недоумением посмотрела на него.
— Доктор Доннелли… рабочий?
— Кевин — мастер на все руки. — Отец Доминик встал и помог ей подняться. — Вообще-то я сам выразил желание починить фонтан, но он заявил, что это его обязанность. — Он сделал паузу. — Ведь и церковь тоже его.
Ева пристально посмотрела на отца Доминика.
— Я правильно понимаю то, что вы хотите мне сказать?
— Что Кевин и есть тот самый священник, по просьбе которого я прихожу сюда и помогаю ему уже несколько недель? — Он кивнул. — Да. Отец Барнабас.
Ева уже ждала чего-то подобного, но откровение отца Доминика все равно застало ее врасплох.
— Но… почему?..
— Уверяю вас, он не пытается спрятаться от кого-то или скрыться. А имя взял себе после окончания семинарии.
— Владоста, штат Джорджия. — Детали пазла сами сложились у нее в голове. — Он ведь там посещал семинарию?
— Верно. Там мы и познакомились. Вместе учились. Подружились. И до сих пор остаемся друзьями. Кевин — замечательный человек. Не каждый способен отказаться от престижной работы, бросить доходную медицинскую практику и посвятить себя Богу.
— Но почему он это сделал? Призвание?
— Он прекрасный человек. И этот вопрос, если хотите понять его лучше, задайте ему самому. — Отец Доминик указал на дверь. — И передайте, что, если он захочет поговорить с вами в офисе, я сам займусь фонтаном. — По его тонким губам вновь скользнула улыбка. — Если Кевин берется за что-то, его уже не оторвать. Не остановится, пока не закончит. Уверен, что лучше, чем он сам, никто не сделает. Я постоянно напоминаю ему, что тщеславие — большой грех.
— И что он отвечает?
— Говорит, что Господь не дал бы ему головы и рук, если бы не хотел, чтобы он ими пользовался. — Отец Доминик повернулся к выходу. — У Кевина на все есть ответ.
