— Откуда такая уверенность? — съязвила Фелиция. — Вы же никогда не были женаты.
Он повернулся на каблуках, не отвечая на ее колкость, кивнул племяннице, вбежавшей в комнату, и вышел.
Зара бросила встревоженный взгляд ему вслед.
— Фелиция, ты спорила с Рашидом? — шепотом спросила она.
— Он не хочет, чтобы мы с Фейселом поженились, — после некоторого молчания ответила та.
— Я знаю. — Зара нахмурилась. — Он говорил об этом со мной. Но не огорчайся, это все оттого, что Фейсел… — Она замолчала и покраснела. — Ты не первая девушка, в которую он влюблялся, как ему казалось, на всю жизнь. Дядя Рашид думает о нашей матери. Она ведь этого не понимает. Для нее помолвка так же священна, как и бракосочетание, и именно поэтому дядя хочет сначала убедиться в том, что ваш брак будет счастливым.
При других обстоятельствах Фелиция, возможно, сочла бы это правильным. Но сейчас ее щеки запылали от гнева.
— Рашид изменит свое мнение, — успокаивающе проговорила Зара. — Нужно просто запастись сиазой.
— Сиазой? А что это такое? — удивленно спросила Фелиция.
— Это можно сравнить с тем, что вы в Англии зовете тактом! Искусство получить то, что хочешь, не приводя других в ярость.
— Мне кажется, твоему дяде доставляет удовольствие унижать меня.
Зара неодобрительно поцокала языком.
— Рашид никогда не будет невежлив с гостем, — твердо проговорила она. — Он просто хочет уберечь мою мать от страданий, вот и все. Брак — это очень серьезный шаг…
— Он уже сказал мне об этом, — сухо заметила Фелиция. — Похоже, он эксперт в этих вопросах, хотя сам еще не женат.
— Его невеста умерла. — Зара опустила глаза. — По нашим обычаям девушка должна выйти замуж за своего старшего кузена. Этот брак был одобрен отцом Рашида. Он — брат моей матери, но он еще и кузен моего отца.
Фелиция никак не могла разобраться во всех этих родственных связях.
— Дело в том, что Рашид — сводный брат моей матери, — продолжала объяснять девушка. — Он сын второй жены моего дедушки, вот почему он исповедует твою веру. Фейсел, наверное, рассказывал тебе об этом?
— Он говорил мне, что бабушка твоего дяди была англичанкой.
— Правильно, — кивнула Зара. — Они познакомились в пустыне, когда дедушка спас ее от песчаной бури, и полюбили друг друга. Поскольку дедушка Рашида был главой семьи, он мог жениться, на ком захочет. Он построил дом в оазисе, потому что этой женщине трудно было все время жить в чужом городе. Мать Рашида была их единственным ребенком, а когда она выросла, то стала второй женой моего дедушки. Вот почему Рашид — христианин. Романтическая история, не так ли?
Фелиция кивнула.
— Не думаю, что Рашид скоро женится, — задумчиво проговорила Зара. — Он слишком любит свободу. — Она улыбнулась Фелиции, и на щеках ее появились ямочки. — Мама постоянно подыскивает ему невест, но он всегда находит причину отказаться.
— Еще один пример сиазы! — сухо заметила Фелиция.
Зара рассмеялась и захлопала в ладоши.
— Молодец! Как я рада, что ты приехала к нам! Бедный дядя Рашид не устоит перед тобой, особенно когда вернется Фейсел. А мама не станет возражать даже против четырех английских жен.
Зато я стану, устало подумала Фелиция. Она закрыла глаза, пытаясь расслабиться, но перед ее внутренним взором снова встало суровое лицо Рашида.
К счастью, в комнату вошла Фатима и увела с собой дочь.
Открыв глаза, Фелиция сначала никак не могла понять, где находится, но потом события вчерашнего дня начали всплывать в ее памяти. Конечно! Она приехала в Кувейт с совершенно невыполнимой миссией: попытаться убедить шейха Рашида принять ее в свою семью.
В комнату вошла служанка и, застенчиво улыбаясь, отдернула шторы. В ответ на вопросы Фелиции она только покачала головой и вышла. Через несколько минут появилась Фатима.
— Надеюсь, тебе уже лучше? — произнесла пожилая женщина, одарив гостью лучезарной улыбкой. — Зара уже ушла в университет. Она просила передать, что будет ждать тебя в городе после полудня. Наш «мерседес» с шофером будут в твоем распоряжении.
Фелиция взглянула на часы. Неужели уже одиннадцать? Она стала извиняться за то, что так долго спала, но Фатима рассмеялась.
— Не переживай, это просто снотворное подействовало, — проговорила она. — Зато теперь, выспавшись, ты наверняка почувствуешь себя лучше. Брат уехал в банк, и мы с тобой остались одни. Сейчас Селина принесет тебе булочки, мед и свежие фрукты, а потом ты расскажешь мне о Фейселе. Зара смеется надо мной, но я ведь мать и переживаю за сына, тем более что он живет в незнакомой стране среди чужих людей.
Фелиция прекрасно понимала эту женщину. Она тоже скучала по Фейселу и мечтала о его приезде. Только он мог бы стать буфером между ней и Рашидом.
— Конечно, жаль, что Фейсел отправился в Нью-Йорк как раз в то время, когда ты прилетела к нам, — сказала Фатима, — но брат считает, что так было необходимо.
Видимо, решения Рашида здесь не принято обсуждать, возмущенно подумала Фелиция.
Свежие булочки и фрукты, принесенные Селиной, пришлись как нельзя кстати, потому что она уже чувствовала голод. Приняв душ, Фелиция надела голубую полотняную юбку и полосатую блузку. Этот ансамбль придавал ей строгий деловой вид. У нее был еще жакет к этой юбке, но стояла такая жара, что она решила оставить его в шкафу. Наложив бледно-голубые тени и тронув губы розовой помадой, Фелиция наконец вернула себе уверенность, которая сильно пошатнулась за вчерашний день.
Селина провела ее в гостиную Фатимы на нижнем этаже. Скрестив ноги, пожилая женщина сидела на ковре. Она грациозно поднялась при виде гостьи. В комнате было прохладно. Под окном стояла длинная тахта с множеством ярких шелковых подушек, а на полу лежал роскошный персидский ковер. На маленьком низком столике, тихо булькая, кипел медный чайник. Фелиция почувствовала запах мяты. Тихо жужжал кондиционер, не заглушая пения птиц.
— Рашид построил для них специальный вольер, — улыбнулась Фатима. — Приятно вечером гулять по саду и слушать птичий щебет.
— Мне кажется, вечером я видела фонтаны, — припомнила Фелиция.
— О, да. Для уха араба нет более приятного звука, чем шум льющейся воды. — Она рассмеялась. — Мне трудно избавиться от старых привычек, и Рашид постоянно смеется надо мной. Он купил этот дом для нас, когда умер мой муж. Сам он предпочел бы жить в пустыне, но я сочла, что не нельзя уезжать так далеко, потому что детям в любой момент может понадобиться медицинская помощь. Рашиду пришлось многим ради нас пожертвовать. Но, наверное, мой сын рассказывал тебе об этом.
Фелиция вспомнила, как Фейсел жаловался на своего дядю.
— Должно быть, ваш брат был тогда еще очень молод, — пробормотала она.
