“Сновидец” набрал максимальную скорость и перестал метаться между двумя районами гиперпространства, окончательно переместившись в большую из двух бесконечностей, которая являлась ультрапространством. Два следующих за ним корабля повторили этот маневр, также увеличив скорости, хоть и ненадолго. Приверженец точной терминологии мог бы назвать место, где они оказались, положительным ультрапространством № 1, поскольку никому еще не доводилось попадать в отрицательное ультрапространство, № 1, как, впрочем, и в положительное инфрапространство № 1 – такая точность определений была бы, по меньшей мере, бессмысленной. По крайней мере, до сих пор. Все могло бы измениться, если бы Эксцессия оправдала возлагаемые на нее надежды…
Аморфия глубоко вздохнул.
Экран растворился в воздухе, как будто он сдул пламя свечи…
Аватара повернулся к женщине по имени Дейэль Гилиан и черной птице Гравиес. Они находились в рекреации ОКБ класса Риф “Желтуха”, расположенном в одном из грузовых отсеков “Сновидца”. Каюта была отделана по нормам Контакта: просторная, комфортабельная и стильная, уставленная кадками с растениями и с подсветкой.
Этому кораблю предстояло стать домом для Дейэль на весь остаток путешествия. “Желтуха” была чем-то вроде спасательной капсулы, готовой покинуть большое судно в любой момент в случае внезапной опасности.
Дейэль сидела в белом кресле-качалке, одетая в длинное красное платье, держа руку на округлом животе. Черная птица – на подлокотнике кресла.
Аватара улыбнулся.
– Вот, – сказал он. – И огляделся по сторонам. – Наконец снова один. – Он непринужденно рассмеялся, затем взгляд его встретил черную птицу. Улыбка мгновенно покинула лицо аватара.
– Но ты, птичка, уже никогда не будешь одна!
Гравиес вздрогнула.
– Карк? – переспросил он.
Дейэль непонимающе взглянула на Аморфию. Ведь он никогда не бросал слов на ветер.
Аморфия повел глазами в сторону. Повинуясь его взгляду, из стены вылетело небольшое устройство и подплыло прямиком к птице. Гравиес попятилась и чуть было не свалилась с подлокотника. Ее клюв с синим отливом замер в нескольких сантиметрах от конуса крошечной сложной машины.
– Это разведракета, так-то, птичка, – сказал Аморфия. Да не обманет тебя столь невинное название. Если тебе опять захочется настучать на меня 00 или кому-то другому, эта штуковина развеет тебя по ветру на молекулы, и, кроме запаха и дыма, от тебя ничего не останется. Она будет следовать за тобой повсюду. Но даже не пытайся сбросить ее с хвоста. Потому что она нацелена на датчик, имплантированный в твое тело.
– Карк? – переспросила птица.
– И если ты захочешь вытащить этот датчик и расковырять его клювом, – спокойно продолжал Аморфия, – а тебе, конечно, придет это в голову, так вот, чтобы тебе долго не искать, сообщаю: ты можешь найти его у себя в сердце – в первом главном клапане аорты.
Птица произвела скрежещущий звук и шумно вспорхнула. Дейэль отпрянула, прикрывая лицо ладонями. Гравиес хлопнула несколько раз крыльями в воздухе и ринулась в ближайший коридор. Аморфия проводил ее холодным взглядом прищуренных глаз. Дейэль сглотнула ком в горле. Черное перо проплыло перед самым ее лицом, и она поймала его.
– Извини, погорячился, – сказал Аморфия.
– Что… что все это значит? – спросила Гилиан.
Аморфия пожал плечами:
– Эта птица – шпион, – сказал он совершенно будничным тоном. – И шпионила за мной с самого начала. Она поставляла информацию, кодируя ее в бактериях и размещая их на телах людей, подготовленных к пробуждению. Я знал об этом еще 20 лет назад, но смотрел сквозь пальцы, проверяя все ее доносы. Там не было ничего важного, поскольку к важной информации я ее не допускал. А вот над ее последним донесением я немножко поработал и это помогло нам ускользнуть от бдительного ока “Зевангела”. – Аморфия усмехнулся. – Теперь она безопасна и ничего не сможет сделать – разведракета будет всюду преследовать ее. Но если это тебя огорчает, я отзову ее обратно.
Дейэль Гилиан посмотрела в холодные серые глаза существа, одетого в траурные одежды, посмотрела так спокойно, словно не услышала обращенного к ней вопроса.
– Аморфия, – сказала она, – скажи мне, наконец, что происходит? Что все это значит, в конце концов?
Замешательство лишь на мгновение отразилось на лице Аморфия. Он оглянулся по сторонам, точно из стены или небольшого зимнего садика в апартаментах могла вылететь еще одна ракета-шпион.
– Что бы ни случилось, – сухо сказал он, – помни: ты можешь покинуть меня в любой момент. Этот ГСТ полностью в твоем распоряжении, и никакой мой приказ или требование с моей стороны не повлияет на его действия.
Аморфия решительно встряхнул головой, но голос его зазвучал мягче обычного:
– Прости, Дейэль. Я все еще не могу посвятить тебя в подробности. Мы идем в одно место, это неподалеку от звезды Эспери – вот и все, что я могу тебе открыть. – Существо явно не решалось сообщить ей что-то важное. – Потому что я хочу… Потому что там для меня может найтись применение.
Он взмахнул руками, поднимаясь в воздух.
– И еще – мы ждем гостя. Во всяком случае, я его жду. Ты можешь об этом не беспокоиться.
– Какого гостя? – спросила женщина.
– Разве ты не догадываешься? – вкрадчиво спросил Аморфия. – Его зовут Бэр Генар-Хафун.
Женщина опустила глаза, брови ее медленно поднялись и затем сошлись на переносице. Черное перо, которым она машинально играла, выпало из ее пальцев.
III
[прерывистый плотн, М32, пер. @п4.28.867. 4406]
хМСТ “Только Настоящие Морские Волки” оЭксцентрику “Пристрелим Их Позже”
Слышали? Что я говорил насчет Генар-Хафуна!
&
[прерывистый плотн., М32, пер. 2n4.28.868. 4886]
хЭксц. “Пристрелим Их Позже” оМСТ “Только Настоящие Морские Волки”
Да. Два три-три. Что это – идет что-то вроде записи? Да, да, да, все в порядке, вы были совершенно правы насчет человека. Но почему вы не приняли мер?
&
Не знаю. Два десятка лет надежных, но скучных рапортов, а затем, когда все, казалось бы, налажено и дело поставлено на поток, этот прохиндей раскрывает наших агентов и уходит от наблюдателей.
&
Да, но зачем? Ведь это было просто наблюдение – и ничего больше, а он сорвался с места, точно сбесившаяся ракета. Что случилось?
&
Может, он сам лучше ответит на этот вопрос?
&
Попытайтесь. Мы подождем ответа. Мы уже давно ждем от него ответа.
