Вообще-то он мог перехватить управление модулем при таком развитии событий, но что дальше? Модуль имел собственные системы подконтроля, которые Генар не мог демонтировать. И, в любом случае, что потом? Что делать дальше? Тир остался позади, и он понятия не имел, где сейчас могут находиться “Серая Зона” или “Сновидец”. Тем более, что о местонахождении этих двух кораблей, похоже, не знал никто. Возможно, 00 продолжает вести за ним наблюдение. Так лучше, на всякий случай оставаться под присмотром.
Зато его наконец освободили от пут. Он смог по своему усмотрению покидать кресло, в котором провел несколько часов в отключке. На всякий случай дрон продемонстрировал ему действие боеголовки, которой был вооружен, и вызвал короткое, но пронзительное болевое ощущение в левом мизинце. Это, сказал дрон, лишь тысячная часть той боли, которую он испытает от наведенного на него эффектора, если ему взбредет в голову освободиться.
Генар-Хафун заверил машину, что он всего лишь дипломатический работник широкого профиля и комфорт ценит превыше всего.
Так что Генар смирно сидел в стороне, пока они вели сеансы связи. Всех это устраивало, потому что ничего другого и не оставалось. Может, его хотят обменять на какого-то высокопоставленного пленника? Генару льстила эта мысль, хотя на самом деле он даже не предполагал, как его собираются использовать.
В любом случае, похоже, информация, которую они получали от переговоров с кораблем, не оченьто их веселила. Девушка в особенности казалась расстроенной. У нее было лицо обманутого ребенка. Может быть, 00 и ее водили за нос. Иначе она бы никогда не сказала ему того, что сказала, – ни при каких обстоятельствах.
– Но ведь ты сама сказала, что работаешь на 00!
Он ничего не мог с собой поделать. Знал, что это лишний раз выведет ее из себя, и все же не мог сдержаться.
– Я говорила, – прошипела она, – что я так думала! – Она посмотрела в сторону и тяжело вздохнула. Затем вновь повернулась к нему. – Может, я и работаю на них – или работала. Там масса отделов и организаций, и все занимаются разными вещами.
– Так кто же тебя заслал? – спросил он, скрестив руки на груди. Генетический пиджак скрипнул под мышками. Биокомплект модуля принял это как сигнал, и тут же начал чистить его.
Девушка так и не сняла свой инкрустированный драгоценностями скафандр. Неплохо было бы детальнее осмотреть ее фигуру. Временами она посещала туалет модуля, отказавшись от удобств встроенных в костюм блоков. В такие минуты он пытался представить, как она снимает скафандр… и тут же тряс головой, стряхивая наваждение. Голова продолжала ныть после того удара, который он получил, когда вывалился из пролетки.
Она с каждым часом все меньше и меньше походила на Дейэль Гилиан. Лицо становилось моложе и прекраснее. Восхитительная трансформация, наблюдать которую он предпочел бы в других условиях…
– Так все же, кто тебя подослал?
– Я уже сказала тебе, – произнесла она ледяным тоном. – Я сама ничего не понимаю. Это какойто сговор. – Мне же дали корабль в мое собственное пользование! – она посмотрела в пустое пространство, усеянное звездами, как будто ответ должен был прийти именно оттуда.
Она снова перевела взгляд на собеседника.
– Теперь нам говорят, что наш корабль слинял и мы должны сидеть тихо, пока нас не подберут. Все проблемы начались, как только мы забрали тебя с Тира… – она покачала головой. – Все это напоминает происки 00. Вот и Чарт так думает, она кивнула в сторону дрона. Затем смерила Генара сердитым взором. – Лучше бы мы с тобой не связывались.
– Ты знаешь, я придерживаюсь того же мнения, – честно ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно вежливее.
Она прибыла на Тир несколькими днями раньше него, ее послали присмотреть за ним. Неизвестно, как все сложилось бы в дальнейшем, если бы не тот случай с пондрозавром. 00 наняли его, наняли ее, и бросили их обоих на произвол судьбы. Или же 00 здесь ни при чем? Загадочная ситуация.
– Так значит, – сказала она, – ты собирался соблазнить женщину, как две капли похожую на твою прежнюю пассию? В этом и заключалось твое задание?
– Извини, – произнес он. – Я не могу тебе этого рассказать.
Она прищурилась недоверчиво.
– А знаешь, какое у меня задание? Просто катапультировать тебя сейчас за борт. Без скафандра.
Он позволил себе чуть откинуться в кресле с бесстрастным выражением лица. Он позировал, но нельзя сказать, чтобы в то же время совсем не испытывал страха. Кто знает, чего можно ожидать от этой девчонки?
– Но ты же не станешь делать этого, не так ли? – спросил он.
Она вновь смотрела на звезды, нахмурив брови, плотно сжав губы.
– Нет, – признала она, – но мне приятно думать об этом.
Последовала минута молчания. Внезапно она с силой топнула ногой.
– Говори, что тебе поручили сделать? Так нечестно! Я же сказала тебе, почему я здесь? Теперь твоя очередь.
– Извини, – вздохнул он. – Ничего не выйдет.
Ее лицо вспыхнуло гневом.
Дрон взмыл в воздух, одновременно с этим что-то вспыхнуло по краям экрана.
– Приветствую вас, – произнес незнакомый голос, – на борту карательного судна “Живодер”.
VII
[прерывистый плотный, М32, пер. @4.28. 883.4700]
хОСТ “Предвкушение Нового Любовника” оМСТ “Только Настоящие Морские Волки”
С прискорбием вынужден сообщить о перемене моей позиции в отношении так называемого заговора в системе Эспери. Я пришел к выводу, что события свидетельствуют, скорее, об оппортунистических настроениях, нежели о заговоре. Далее: хотя нами руководят требования морали, они не являются единственными и решающими.
Есть ситуации, в которых соображения морали должны быть отставлены в сторону. Разве не на эту мысль наводит само название экстренной службы, придуманной Культурой? Особые Обстоятельства – это такие обстоятельства, в которых этические нормы и прочее отступают перед требованиями государственной безопасности. Возможно, я не прав, и 00 руководствуются соображениями более высокого порядка, но уж никак не моральными, в этом я уверен. Иначе эта организация называлась бы фондом Милосердия, партией Мира, как угодно еще, но только не 00.
Я убежден, что с проблемой задир нельзя бороться методами, которые основываются на привычной этике и морали.
Приглашаю вас к беседе за круглым столом и надеюсь, что мы можем прийти к совместным мнениям и решениям по данному вопросу.
Что до меня, я намерен на некоторое время удалиться от дел, причем безотлагательно, по окончании этого сигнала. Я выхожу из зоны коммуникации, однако послания для меня могут быть оставлены в Консульстве Убежищ, секция экс-Культуры, и будут просматриваться каждые 100 дней.
