хИсследовательское судно “Точный Скол” (Зететики-эленчи, Старгейзеры, 5-ый флот) оОКБ “Рок, Подвластный Изменениям” (Культура)
Привет. Рад вашему приглашению. Вместе с братскими кораблями “Вместе с Рассудком” и “Долгий Взгляд” с удовольствием буду сопровождать вас в пределах досягаемости ваших сканеров. Мы реконфигурировались к Экстремальной Обороне. Будем надеяться, что вы не собираетесь предпринять никакого вмешательства в планы нашего братского судна “Довод к Рассудку”.
Следом пришли два других подтверждающих сигнала.
“Что за чертовщина?” – думал ОКБ. Получается, Эленчи просто заступили ему дорогу и вывели из игры. Теперь, когда кораблей стало больше, и все были готовы к ведению боевых действий, их, понятное дело, нельзя было убедить силой.
Он угрюмо следил за тем, как разворачиваются события.
Совет на борту “Довода” шел своим чередом, еще несколько человек из состава экипажа проголосовали против идеи послать дрона, изменив прежнее решение. Двое, ранее требовавшие немедленного перевода на “Печальный Консул”, теперь предпочли остаться на борту. “Рок” забрал своих аватар с обоих кораблей эленчей. При этом он использовал свой перегруженный Переместитель, стараясь потратить как можно меньше энергии. “Рок” оставил блок Переместителя в полной боеготовности.
Маленький, тщедушный на вид дрон “Довода” был запущен в должное время. Его кожух был ярко украшен лентами, цветами и покрыт приветственными рисунками с выражением дружелюбных намерений и радости по поводу встречи. Неуверенно порыскав перед Экспессией, он невинно прочирикал лучом сигнал доброй воли.
Если бы “Рок, Подвластный Изменениям” был не кораблем, а человеком, то в этот момент он опустил бы глаза, прикрыл их ладонью и покачал головой.
Небольшому механизму понадобилось несколько минут, чтобы забраться под нетронутую извне темную кожу – поверхность Эксцессии. Так насекомое забирается в складку кожи носорога. Там он привел в действие одноразовый гиперпространственный блок связи и исчез под коркой Эксцессии, будто нырнул в непроницаемый черный омут.
В инфрапространстве он просто перестал существовать. Исчез в мгновение ока.
“Рок, Подвластный Изменениям” наблюдал за ним со ста различных точек зрения и видел каждый миллиметр его удаления или приближения к объекту. Сейчас все его камеры одновременно показали исчезновение. Через миг дрон появился снова. Он вынырнул, возвратившись в тот же участок пространства, в котором совсем недавно исчез, и направился к “Доводу”.
“Рок” приготовил плазмовые камеры к удару и навел боеголовки. И просигналил:
– Это ваш дрон?
– Хм-м, – ответил “Довод “ не без некоторого колебания. Ну…
– Уничтожьте его… – потребовал “Рок”. – Немедленно уничтожьте!
– Он передает шифрованным текстом, согласно инструкции, оповестил всех “Довод”. При этом голос его звучал озадаченно.
Затем последовала пауза, и через некоторое время торопливый голос оповестил:
– Он обнаружил мозговое состояние пропавшего корабля “Мир Несет Изобилие”!
– Уничтожьте его! Немедленно!
– Нет, никогда! – отозвался “Печальный Консул”.
– Как можно? – возмутился “Довод к Рассудку”.
– Весьма сожалею, – просигналил “Рок” коллегам и привел в действие Переместитель, выбросивший сжатые сферы плазмы, рассеяв их, подобно минам, по пространству на пути возвращающегося из Эксцессии дрона.
XIV
Альвер Шейх закинула за плечо намокшие спутавшиеся волосы и оперлась подбородком о грудь Генара-Хафуна. Она чертила пальчиком круги у его левого соска, а он, обняв ее, нежно целовал каждый ее пальчик по очереди. Она улыбалась.
Ужин, болтовня, совместное возлияние, раскуренная на двоих трубка мира. Потом они решили освежиться в бассейне “Серой Зоны”, брызгая друг в друга и всячески дурачась… и продолжили дурачиться уже в постели. Альвер держала себя в рамках весь вечер, пока не уверилась, что мужчина не рассчитывает на продолжение, затем убедила себя, что она не давала себе зарока, что вообще-то он пресимпатичный, а после тесной душегубки в модуле им обоим надо немного расслабиться. Последнее решение она вынесла уже в бассейне, раздетая догола.
Оторвав подбородок от его груди, она принялась тереть пальчиком его потемневший сосок.
– Ты серьезно? – спросила она. – Ты хочешь стать настоящим задирой?
– Это самая лучшая идея, которая когда-либо приходила мне в голову, – ответил он. – Я просто хочу узнать, каково это быть одним из них.
– Получается, теперь ты объявил войну самому себе? – задала она очередной вопрос, прижимая сосок к груди и наблюдая, как он выпрямляется, словно миниатюрный пенис. Брови ее при этом были сосредоточенно сдвинуты, как будто она проводила важный эксперимент на живом организме.
Он рассмеялся:
– Получается, что так.
Она заглянула ему в глаза:
– А как насчет женщин? Тоже захотел побывать в их шкуре? Ведь ты пробовал измениться, разве не так?
Глубоко вздохнув, он поднял голову, словно выныривая на поверхность океана, в котором пребывал до тех пор. Закинув руку за голову, он задумчиво посмотрел в потолок каюты:
– Что было, то было, – спокойно произнес он.
Поглаживая ладонью его грудь, она рассматривала мельчайшие узоры пор на его коже.
– И это все – ради нее?
Они встретились взглядами.
– Откуда ты обо мне столько знаешь? – поинтересовался он. Он уже пробовал разговорить ее за ужином, пытался выяснить, как много ей известно и зачем ее отправили на перехват, однако не добился вразумительного ответа. (Впрочем, если честно, разве сам он мог рассказать ей, зачем ему надо попасть на “Сновидец”?)
– О, я знаю о тебе все, – произнесла она нежно и опустила глаза. – Вернее, мне известно кое-что. Наверное, далеко не все.
Он вновь утомленно откинулся на подушку.
– Да, может быть, это было сделано только ради нее.
– Значит, ты сильно любил ее, – сказала она, продолжая ласкать его грудь. Помолчав, он ответил:
– Вероятно.
Ей послышалось сожаление в его голосе. Последовала пауза, после которой он вздохнул и уже более беспечным тоном произнес:
– Ну, а у тебя? Был у тебя какой-нибудь парень?
– Нет! – солгала она со смехом. – Может быть, так, однодневка. – Она приподнялась и провела вокруг его соска кончиком языка. – У меня хватало чисто девичьих развлечений. Мне нравилось быть просто девочкой.
Он потянулся, привлек ее к себе, чтобы поцеловать.
И тут в тишине прозвенел крошечный колокольчик.
