Фербину показалось, что у Селтиса озабоченный вид.
К дверям подошел слуга и выслушал заказ на вино. Когда дверь снова закрылась, Фербин подался вперед и торжественно проговорил:
— Я молился МирБогу, мой добрый Селтис.
— Вреда это не принесет, — сказал главный схоласт, по-прежнему озабоченный.
Кто-то громко постучал в дверь.
— Войдите! — сказал Селтис и обратился к принцу: — На кухне обычно не так растороп...
В комнату влетел Хубрис Холс, поклонился главному схоласту, а Фербину сказал:
— Ваше высочество, боюсь, что нас обнаружили.
Фербин вскочил на ноги.
— Что? Как?
Холс неуверенно посмотрел на Селтиса.
— Маленький схоласт на крыше, ваше высочество, — он просигналил с помощью оптического телеграфа пролетавшему патрулю. — Три рыцаря на каудах направляются сюда.
— Мунрео, — сказал, тоже вставая, главный схоласт.
— Может, они просто... с визитом? — спросил Фербин.
— Сейчас нужно исходить из худшего, — сказал Селтис, подходя к своему столу. — Вам лучше поспешить. Я постараюсь задержать их, насколько смогу.
— С нашими скакунами от них не уйти! — возразил Фербин. — Селтис, у вас есть летающие звери?
— Нет, Фербин, у нас их нет. — Схоласт вытащил ключик из ящика, откинул к стене ковер за столом, со стоном опустился на колени и, открыв маленькую дверцу в полу, вытащил два толстых серых конверта, надежно затянутых металлическим шнурком. Открыв клапаны конвертов, он быстро вписал имена и поставил штамп схоластерии. — Держите, — сказал он, протягивая конверты Фербину. — Башня Д’ненг-оал. Башнемастера зовут Айайк.
— Айк, — повторил Фербин.
Селтис цокнул языком и записал для него имя.
— Айайк, — сказал принц. — Спасибо, Селтис. — Он повернулся к своему слуге. — Ну, Холс, что будем делать?
Холс посмотрел на него с мучительным выражением на лице.
— У меня против воли родилась идея, ваше высочество.
* * *
Три кауда были привязаны к кольцу на плоской крыше главного здания схоластерии. На громадных летучих зверей собрались поглазеть зеваки — в основном молодые схоласты и слуги. Звери сидели на задних лапах и жевали то, что было в намордных мешках. Судя по всему, они презрительно игнорировали собравшуюся толпу. Порывы теплого ветра взъерошивали их гребни, заставляли хлопать цветастые попоны под крыльями седел. Фербин и Холс поспешили вверх по ступенькам и прошли на другую сторону крыши.
— Дорогу! — кричал Холс, пробиваясь сквозь толпу.
Фербин вытянулся во весь свой рост, шагая размашистым мужским шагом, с высокомерным выражением на лице.
— Да! Прочь с дороги! — кричал он.
Холс отодвинул в сторону двух молодых людей, потом показал на другого:
— Ну-ка, ты, отвяжи двух зверей. Только двух. Быстро!
— Их хозяева поставили меня охранять их, — возразил молодой человек.
— А я говорю — отвяжи. — Холс вытащил свой короткий меч.
Как же они здесь далеки от жизни, подумал Фербин, видя, как расширяются глаза молодого человека и как он принимается дрожащими пальцами отвязывать одного из зверей. Поразиться при виде кауда и испугаться обнаженного меча!
— Ты! — закричал Холс на другого юнца. — А ну помоги ему!
Фербин испытывал гордость за Холса, к которой примешивалась доля зависти — даже некоторая досада, признался он себе. Жаль, что сам он не был таким же энергичным или хотя бы полезным. Пытаясь вспомнить, как выглядел Мунрео, принц обвел взглядом лица собравшихся, числом около двадцати.
— Здесь есть Мунрео? — возвысил голос Фербин, перекрывая шепоток юных схоластов.
— Он ушел с рыцарями, сударь, — сказал кто-то.
Шепоток возобновился. Фербин оглянулся и обвел взглядом лестницу, ведущую на крышу.
— Кто здесь старший? — пролаял он.
Схоласты переглянулись, и скоро вперед вышел высокий парень.
— Я.
— Ты знаешь, что это такое? — спросил Фербин, вытаскивая из кармана два плотных конверта. Снова расширенные глаза, кивки. — Если вы преданы вашему главному схоласту и законному королю, то обязаны ценой своей жизни охранять эту лестницу. Никто больше не должен подняться сюда. И отсюда никого не выпускайте, пока мы здесь.
— Да, сударь.
На лице высокого схоласта поначалу нарисовалось сомнение, но потом он направился к лестнице вместе с двумя однокашниками, где все трое и встали.
— Остальных я прошу отойти туда, — Фербин указал на дальний угол крыши.
Схоласты подчинились, хотя и не без ропота. Фербин повернулся. Холс тем временем снял намордный мешок с одного из каудов и встряхнул его, вываливая содержимое. Животное протестующе вякнуло, но Холс развернул его мордой к ближайшему краю крыши и быстро накинул пустой мешок ему на голову.
— Прошу сделать то же самое с другим, ваше высочество, — сказал он Фербину, направляясь ко все еще привязанному кауду. — Он должен смотреть в ту же сторону, что первый.
Фербин сделал то, о чем просил Холс, начиная все понимать. К горлу подступила тошнота. Два кауда с намордными мешками на головах послушно положили головы на крышу и, видимо, тут же уснули.
Холс успокаивал третьего кауда, похлопывая его по носу и бормоча ласковые слова, хотя его короткий меч был уже приставлен к длинной шее. Затем он резким движением полоснул животное по горлу. Оно дернулось, натянув привязанные поводья, и свалилось на спину. Крылья кауда наполовину раскрылись, потом снова сложились, длинные ноги взбрыкнули. Потом — под потрясенные крики некоторых схоластов — кауд замер. Темная кровь заструилась по пыльной крыше.
Холс отер кровь с меча, вложил его в ножны и, пройдя мимо Фербина, сорвал намордные мешки с двух оставшихся каудов. Те подняли головы, из широких ртов вырвалось низкое ворчание.
— Садитесь, ваше высочество, — сказал Холс. — Постарайтесь, чтобы он не увидел мертвого.
Фербин запрыгнул на ближайшего к нему кауда, устроился понадежнее в седле и пристегнулся. То же самое сделал и Холс. Фербин застегивал на себе куртку, когда его кауд, выгнув длинную кожистую шею, оглянулся и посмотрел на всадника с недоуменным, как показалось Фербину, выражением. Возможно, он наконец осознал, что наездник сменился. Глупость каудов вошла в поговорку. На протяжении поколений из них выбивали начатки разума, прививая взамен послушание и выносливость. Фербин никогда не слышал, чтобы кауд был приучен только к одному наезднику. Он похлопал летучую тварь по морде, подтянул вожжи, потом стукнул ногами по бокам. Животное встало на сильные, длинные ноги и с сухим шуршанием полураспахнуло крылья. Мгновение — и Фербин оказался высоко над головами потрясенных, даже испуганных схоластов.
