— Тохо! Кебли! Смотрите — Джан плачет!
* * *
Хумли Гасартравхара, откашлявшись, сделал следующий ход. Он уже практически не играл, а просто двигал фигуры. Могли бы прислать кого-нибудь получше, подумала Анаплиан, но тут же упрекнула себя за подозрения.
— Так вы надолго? — спросил Хумли. — На Сурсамен? Или к мортанвельдам?
— Не знаю. — Она сделала ход, быстрый, легкий, зная, что выиграла.
— Корабль, на котором вы прилетели, — сказал Хумли и освободил место для фигуры Анаплиан, но та лишь подняла бровь. — Он был не очень-то вежлив, только и всего, — сказал Хумли, не получив ответа. — Просто высадил вас. Никакой пассажирской декларации, или как это у них называется.
Анаплиан кивнула.
— Пассажирская декларация, — подтвердила она.
— Просто корабль немного обеспокоен — ничего больше, — сказал Гасартравхара со сконфуженной улыбкой. Он имел в виду корабль, на котором они летели, — «Не пытайся делать это дома».
— Правда? Вот бедняга.
— Мы, конечно... он обычно не бывает таким... таким...
— Назойливым? Параноидальным?
— Скажем так... озабоченным.
— Скажем так.
— Однако, учитывая все эти сложности с мортанвельдами, ну вы понимаете...
— Понимаю?
Он нервно хохотнул.
— Это все равно что ждать рождения. Почти. Правда?
— Неужели?
Хумли откинулся назад, чуть ссутулился и снова откашлялся.
— Вы нарочно затрудняете мою миссию, госпожа Анаплиан.
— Разве? С какой стати?
Он задержал на ней взгляд и покачал головой.
— И еще, — сказал он, глубоко вздохнув. — Разум корабля попросил меня задать вам вопрос насчет одного предмета в вашем багаже.
— Так и попросил?
— Это нечто необычное. Похоже на ножевую ракету.
— Понятно.
— Вам известно, что она там?
— Мне известно, что там что-то есть.
Гасартравхара улыбнулся ей.
— Нет-нет, за вами не ведут слежки — ничего такого. Просто корабль сканирует все, что попадает на борт, а такие вещи сразу видны.
— Неужели КССД всегда озабочены сугубо личными вещами пассажиров?
— Обычно — нет. Как я уже сказал...
— Сложности с мортанвельдами.
— Да.
— Позвольте сказать вам правду, господин Гасартравхара.
Тот снова выпрямился на своем стуле.
— Хорошо, — сказал он, словно готовясь к чему-то неприятному.
— Я работаю в Особых Обстоятельствах. — Глаза его расширились. — Но сейчас я не при исполнении. Может быть, даже отчислена. И не исключено, что навсегда. Они вырвали мои когти, Хумли. — Изогнув бровь, Анаплиан подняла руку и показала ему ногти. — Видите? — Хумли кивнул. — Десять дней назад у меня были ногти, оснащенные системой когерентного излучения. Любой из них мог бы проделать у вас в голове дыру размером с кулак. — Господин Гасартравхара, казалось, был впечатлен и даже занервничал. Анаплиан посмотрела на свои пальцы. — А теперь... теперь вместо них обычные. — Она пожала плечами. — Я лишилась и многого другого: очень полезных, опасных, высокотехнологических штук. — Она пожала плечами. — Я простилась со всем этим. И все из-за так называемых сложностей с мортанвельдами. Сейчас я совершаю частную поездку домой, где потеряла сразу отца и брата.
Гасартравхара посмотрел на нее облегченно и смущенно, потом неторопливо кивнул.
— Искренне сочувствую вам.
— Благодарю.
Он снова откашлялся и извиняющимся тоном спросил:
— А ножевая ракета?
— Она тут зайцем. Я не должна была ее брать, но автономник, который ее контролирует, хочет защитить меня, — объяснила Анаплиан, очень осторожно подбирая слова.
— Вот как, — произнес Гасартравхара со слезливым сочувствием в голосе и во взгляде.
— Он старый и становится сентиментальным, — строго сказала она.
— Понятно. И тем не менее...
— И тем не менее — пока ничего. Он нас обоих доведет до беды, если не будет осторожным. Так или иначе, я буду признательна, если в ОО не узнают о наличии этого устройства на борту корабля.
— Вряд ли это будет проблемой, — улыбнулся Хумли.
«Да-да, — подумала Анаплиан, заговорщицки ухмыляясь, — всем нравится думать, что они натянули нос ОО». Она кивнула на доску.
— Ваш ход.
— Кажется, я проиграл, — расстроенно признал Гасартравхара, потом недоверчиво посмотрел на собеседницу. — Согласившись играть с вами, я не знал, что вы из ОО.
Анаплиан взглянула на него.
— Однако я все время играла по тем же правилам. Без посторонней помощи.
Хумли улыбнулся, по-прежнему с сомнением, потом протянул руку.
— Ладно, партия, думаю, за вами.
Они обменялись рукопожатием.
— Спасибо.
Хумли потянулся и закрутил головой.
— Кажется, пора завтракать. Пойдемте со мной?
— С удовольствием.
Оба принялись убирать фигурки.
Что ж, она сделала для идиота-автономника все, что могла. Если вести о его приключениях дойдут до ОО, то не по ее вине. Но похоже, ему и ей должно было сойти с рук то, что в ножевой ракете помещается мозг опытного автономника ОО, а не обычный слабый мозг ракеты.
Похоже, так. Но кто мог знать наверняка?
* * *
КССД «Не пытайся делать это дома» был относительно небольшим и переполненным. Сюда набились люди и корабли, оказавшиеся здесь в силу совпадений маршрутов, расписаний и обстоятельств. Анаплиан была предоставлена каюта не на самом КССД, а на одном из кораблей внутри его, который еще строился, — на экспедиционном корабле Контакта класса «Равнина» под названием «Тонкий сдвиг акцента». Класс был относительно новым, и звездолет явно мог решать — стать ли ему большим кораблем Контакта или малым внутрисистемником. Так как строительство продолжалось, Анаплиан, чтобы попасть в свою каюту, порой ждала, пока ту или иную деталь переместят по доку, где сооружались малые корабли.
Собственно, и каюта не была ни каютой, ни даже частью строящегося корабля. Для Анаплиан выделили один из модулей ЭКК — небольшой каботажный транзитный транспорт, размещенный в нижнем ангаре судна вместе с полудюжиной других. Модуль изменил свой интерьер, установив новую мебель и стены. Анаплиан нравились его размеры — модуль мог транспортировать до сотни человек; однако на борту строящегося корабля больше никого не было, как и на других кораблях или модулях в доке, и она испытывала странное чувство одиночества — быть отрезанной от всех на битком набитом корабле.
