Книга Материя, страница 70. Автор книги Иэн Бэнкс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Материя»

Cтраница 70

— Конечно, все именно так, — уступчиво сказала Шоум. — Но если заглядывать далеко в прошлое, придется признать, что в основе этих правил лежит как раз идея справедливости. Мы хотим быть справедливыми в отношении тех, кого опекаем, и тех, над кем менторствуем, а потому обычно отклоняем самое очевидное — то есть поспешное вмешательство. Можно вмешиваться и оказывать влияние в каждом случае, когда дела идут вовсе не так, как хочется любому порядочному и разумному существу. Однако при каждом таком воздействии, пусть оно совершено из лучших намерений, пусть оно законно и справедливо, если говорить о непосредственных результатах, мы незаметно, постепенно, но неизбежно лишаем тех, кому помогаем, всякой свободы и достоинства.

— Справедливость есть справедливость, мадам. А подлость и предательство останутся подлостью и предательством. Можно удалиться и потерять их из виду, но если снова приблизишься, то сразу узнаешь их и поймешь, какое это зло. Когда убивают простого человека, для него это конец, а для его семьи — катастрофа. И потом, если отвлечься от сострадания, последствия тут велики настолько, насколько важной он был фигурой. Когда убивают короля, вся история страны отклоняется от верного курса, и это совершенно иное дело. Отношение к такому злодейству красноречиво говорит о тех, кто знает о нем и имеет возможность покарать преступников, — и о тех, кто терпит их и покрывает. Это яркий урок для всех подданных, закладывающий большую часть их представлений о нравственности. Судьбы народов, всех философий, мадам, зависят от таких событий, и их не следует считать возней в собачьей будке.

Генеральный директор издала сухой трескучий звук, похожий на вздох.

— Может быть, с людьми дело обстоит иначе, мой дорогой принц, — сказала она печально, — но мы обнаружили, что недовоспитанный ребенок, столкнувшись с настоящей жизнью и набив себе шишек, учится на них. Правда, и тут можно обвинить родителей в нехватке смелости и ответственности. Ребенок с избытком воспитания всю жизнь проводит в клетке или вырывается из нее таким необузданным, распутным, исполненным неуправляемой энергии, что причиняет вред всем вокруг и обязательно — себе. Мы предпочитаем детей с недостатком воспитания: они лучше в дальней перспективе, хотя вначале им приходится труднее.

— Ничего не делать всегда легче. — Фербин не пытался скрыть горечь в своем голосе.

— Ничего не делать, когда невыносимо хочется сделать что-нибудь и когда у тебя есть все средства для этого, не легче — труднее. Легче становится, только если знать: ты ничего не делаешь для насильственного улучшения других.

Фербин глубоко вздохнул, медленно выдохнул. Потом он взглянул на ближайший прозрачный круг в полу. Внизу был виден еще один кратер — скользил под ними, как отливающий синевой желтовато-коричневый синяк, оставленный жизнью на темной, бесплодной поверхности Сурсамена. Постепенно кратер исчез, оставив только темное отсутствие невзрачного лика Сурсамена.

— Хорошо. Вы не поможете мне предупредить брата о смертельной опасности. Но вдруг вам удастся помочь мне по-иному, мадам?

— Безусловно. Мы можем направить вас к бывшему представителю Культуры и бывшему агенту Особых Обстоятельств Ксайду Хирлису и посодействовать со средствами передвижения.

— Значит, правда, что Ксайд Хирлис больше не принадлежит к Культуре?

— Мы так считаем. Когда имеешь дело с ОО, трудно в чем-либо быть уверенным.

— И он все еще в состоянии мне помочь?

— Вероятно. Не знаю. Я более или менее определенно могу помочь в первом вопросе — то есть найти его. В другой ситуации это было бы затруднено, потому что нарисцины строго его охраняют. Фактически он теперь работает на них. Даже когда Хирлис находился здесь, на Сурсамене, цели его были неясны. Нарисцины были за его присутствие здесь, мы — против, но именно мы поставили точку в этом деле, потребовав его удаления. Вероятно, это какой-то нарисцинский эксперимент, производимый по настоянию октов: проверка правил, связанных с передачей технологии менее развитым народам. Он немало дал сарлам, принц, хотя и действовал осторожно — только идеи и советы, никогда ничего материального. Второй вопрос заключается в том, чтобы убедить Хирлиса поговорить с вами. Но этим вы займетесь сами. Третий — в том, чтобы заручиться его поддержкой. И опять, боюсь, это ваша проблема.

— Что ж, — сказал Фербин, — удачу в эти дни мне выдают мелкими монетами, мадам. И все же я надеюсь, что благодарность буду отсчитывать крупными купюрами. Даже если вы не предложите мне ничего больше, я вам признателен. Мы в последнее время ждем, что все обернется против нас, поэтому даже простое безразличие наполняет нас радостью. Любая деятельная помощь, сколь угодно малая, кажется нам чем-то незаслуженным.

— Желаю успехов в поисках, принц.

— Спасибо.

— А вот и открытая вершина башни. Видите?

Фербин посмотрел вниз и увидел небольшую черную точку на темно-коричневой поверхности. Она была видна только потому, что вокруг царила темнота, — вблизи сияющего кратера точку никто не разглядел бы в разливе света.

— Темная точка?

— Да. Вы их знаете? Это вершина башни, ведущей вниз вплоть до самого машинного ядра, где обитает ваш бог.

— Правда?

Фербин никогда ничего подобного не слышал. Точка выглядела слишком маленькой. Было известно, что башни имеют форму конуса, но на поверхности их диаметр все же составлял около полутора километров. С другой стороны, они были довольно высокими — или казались такими из корабля генерального директора.

— Их немного, — сообщила она. — Не более шести из миллиона башен на любом пустотеле сконструированы таким образом.

— Я этого не знал. — Фербин посмотрел на маленькую черную крапинку, уплывающую прочь.

— Конечно, на поверхности имеются защитные механизмы, как и внутри башни, на всем ее протяжении. Случайный осколок или специально направленный снаряд не доберутся до низа, к тому же на уровне ядра есть двери и запорные системы. Однако смотреть в этот ствол — значит заглядывать сквозь двадцать одну тысячу километров вакуума в логово самого ксинтия.

— МирБога, — добавил Фербин.

Религия не особенно заботила принца, но странно было слышать от иноземки из Оптимы слова, подтверждающие существование бога, пусть она и употребляла его простое, пренебрежительное имя.

— Как бы там ни было, думаю, сейчас мы возвратимся к вашему обиталищу. Через полдня стартует корабль, который доставит вас к Ксайду Хирлису. Я устрою этот полет.

Фербин потерял из виду маленькую черную точку и снова перевел взгляд на мортанвельдку.

— Вы очень добры, мадам.

Окружающий вид резко накренился, словно опрокидываясь. Холс закрыл глаза и покачнулся, хотя и остался сидеть на месте. Поверхность вина в бокале принца даже не дрогнула.

— Ваша сестра, — сказала генеральный директор Фербину, который наблюдал, как наклоняется мир вокруг него.

— Моя сестра, — повторил тот.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация