Буксир рванулся вперед и, изменив курс, направился строго вверх по течению. Тил Лоэсп посмотрел на другие буксиры — отсоединили ли там тросы? Да: канаты освободились на всех буксирах, и те легко устремились вверх по течению. Волны бились и плескались у их тупых носов.
Монахи на баржах не сразу осознали, что происходит. Тил Лоэсп так и не понял, слышал он крики, вопли и завывания или ему померещилось.
Они должны быть рады, подумал тил Лоэсп. Водопад был их жизнью, а теперь пусть станет их смертью. Чего другого хотели эти бедолаги, ставившие ему палки в колеса?
Тил Лоэсп поручил своим людям, поставив их ниже Водопада, на главных водоемах, подобрать все буксирные тросы, которые удастся найти. Следовало обрубить их на тех концах, что были прикреплены к баржам, и обставить дело так, будто монахи сами предпочли смерть высылке. Следовало также отыскать оставшихся в живых монахов — правда, если скинуть с обрыва даже тысячу монахов, останется ли в живых хоть один?
Все баржи, кроме одной, исчезли в дымке — и, увы, из поля зрения. Но одна, видимо, села на камень или мель неподалеку от обрыва. Ее руль некоторое время торчал высоко в воздухе, ублажая взор своим театральным видом, а потом соскользнул вниз и тоже исчез.
По пути в порт один из буксиров сломался; из его трубы вырывались высокие столбы пара. Два других вытащили его, не дав судну вместе с командой стать еще одной жертвой Водопада.
* * *
Тил Лоэсп стоял на выступе, напоминавшем недостроенный мост, — над краем близполюсного утеса, выходящего на Хьенг-жар. Большая часть Водопада была, к сожалению, скрыта за водной пылью и облаками. Рядом с тилом Лоэспом стоял Джерфин Поатас — пожилой, горбатый, одетый в темное, с тростью в руке. Поатас был сарлским ученым и археологом, который всю жизнь посвятил изучению Водопада и прожил здесь (в великом, вечно временном, постоянно продвигающемся вперед городе Колония Хьенг-жар) двадцать из своих тридцати долгих лет. Всем было давно известно, что он предан науке и знанию, а не какой-либо стране или государству, хотя делдейны все же ненадолго интернировали его в разгар войны. Теперь, когда монахов больше не было, Поатас по указу тила Лоэспа стал ответственным за раскопки.
— Члены братства были осторожны, консервативны, как и любой хороший археолог на раскопках, — сказал Поатас тилу Лоэспу. Ему приходилось чуть не кричать, чтобы перекрыть рев Водопада. Брызги закручивались, образуя громадные завесы, и поднимались вверх: тогда на лицах людей оседали капли. — Но их осторожность выходила за все разумные пределы. Обычные раскопки не требуют спешки, осмотрительность тут вполне к месту: работаешь тщательно, ничего не упускаешь, все обследуешь, сохраняешь, записываешь места находок и их последовательность. Но здесь раскопки не ждут никого и ничего. Скоро все замерзнет, и станет полегче — хотя бы прохладнее. Однако братья были полны решимости вести себя так же, как в прошлом, — из чрезмерного благочестия приостановить все раскопки на время замерзания Водопада. Даже король отказался вмешиваться. — Поатас рассмеялся. — Можете представить? Единственный раз в солнечно-метеорологическом цикле — единственный за всю жизнь! — когда Водопад будет доступнее всего для исследований! А они собирались приостановить все работы! — Поатас покачал головой. — Идиоты!
— Именно, — согласился тил Лоэсп. — Что ж, больше они здесь не хозяйничают. Я возлагаю большие надежды на это место, Поатас. — Он резко повернулся к собеседнику. — Судя по вашим докладам, это настоящая сокровищница, потенциал которой монахи постоянно принижали и плохо использовали.
— Сокровищница, использовать которую должным образом они решительно не желали, — сказал, кивая, Поатас. — Сокровищница, большинство дверей в которую были закрыты или открывались только перед черными копателями либо лицензированными разбойниками. Если людей будет достаточно, ситуацию можно изменить. Есть много коммерческих исследователей Водопада, которые воют от злости, потому что им запретили жить за счет легкой добычи, — но это лишь к лучшему. Даже они стали высокомерными и ленивыми. А в последнее время — уже на моих глазах — они больше озабочены тем, чтобы не подпускать к своим концессиям других, а не раскопками. — Ветер начал менять направление, и Поатас внимательно посмотрел на тила Лоэспа. — Нет никакой гарантии, тил Лоэсп, что вы найдете здесь сокровище, которое ищете. Чудесное оружие прошлого, что позволяет повелевать будущим... Это миф. Если вами движет мысль об этом, откиньте ее.
Он помолчал. Тил Лоэсп ничего не ответил. Изменивший направление ветер нес жаркую, сухую струю воздуха из пустыни, и облака и туман начинали сдвигаться и расступаться перед ними в громадной, все еще в основном невидимой пропасти.
— Но что бы ни было скрыто здесь, — продолжил археолог, — мы его найдем. И если понадобится уничтожить несколько зданий, которые братья не стали бы сносить, — что ж, пускай. Все это осуществимо. Если мне хватит людей.
— Хватит, — ответил тил Лоэсп. — Я дам пол-армии. Моей армии. И других. В том числе — почти невольников, но они будут трудиться, чтобы не сдохнуть с голоду.
Под новым напором ветра облака откатывались прочь от громады водопада, затем поднимались и рассеивались.
— Невольники работают плохо. И кто будет командовать солдатами, которые хотят и надеются вернуться к родным? Ведь они считают, что сделали свое дело. Вы будете? Но ведь вы возвращаетесь на Восьмой, так?
— Армии привыкли к заграничным походам и дальним квартирам. Тем не менее я соблазню их трофеями и легкой службой — возвращайся домой, когда захочешь! Не всех, конечно, но везде, в каждой деревне будет такой солдат. Они станут умолять снова отправить их на Девятый или сделаются отличными вербовщиками: мы получим их младших братьев. Что до меня, я вернусь в Пурл ненадолго. Я намерен проводить в Расселе половину года или больше.
— Это средоточие могущества и роскоши в сравнении с нашим бедным, вечно движущимся городком. Правда, на поезде или на кауде до столицы всего два дня пути. В плохую погоду чуть больше.
— Но у нас скоро появятся телеграфные линии, и в мое отсутствие, Поатас, вы будете править от моего имени. Даю вам полную власть над Водопадом. — Тил Лоэсп пренебрежительно махнул рукой. — Если тупо следовать букве закона, то именем принца-регента, но он пока еще мальчишка. Сейчас — и это «сейчас» может продлиться довольно долго — его полномочия полностью принадлежат мне. Вы меня поняли?
Поатас чуть скривил губы в улыбке.
— Жизнь и работа научили меня, что существуют естественный порядок вещей, справедливое расслоение власти и могущества. Я работаю при таком порядке, ваше превосходительство, и не пытаюсь его оспаривать.
— Прекрасно, — сказал тил Лоэсп. — Оно и к лучшему. У меня есть еще одна мысль: приставить к вам номинального главу раскопок, человека, которого я бы хотел во время пребывания в Расселе иметь неподалеку от себя, но не под боком. Здесь, на Девятом, он поспособствует вербовке сарлов в армию.
— Но он будет стоять выше меня?
