— Не писать же в такой компании, — донесся ответ. — Синдром стеснительного мочеиспускания. Облегчилась и возвращаюсь. А теперь говори нормально, не то Лен прикажет Тайн выцарапать Салу глазик.
Тайнс фыркнула. Фассину пришлось отвернуться. Порой, несмотря на всю свою молчаливость, — и часто в моменты, когда такого меньше всего ожидаешь, — Айлен удивляла их, выкинув что-нибудь в таком роде. У Фассина защемило в горле. «Только бы не влюбиться в нее, — подумал он. — Это было бы уж слишком».
Сал рассмеялся. Смутные очертания Айлен появились в инфракрасном спектре метрах в пятидесяти от них — сначала из-за гребня в складчатом полу, словно из-за невысокой горки, появилась голова.
— Вот она. В полном порядке, — объявил Сал таким голосом, будто это он ее и спас.
Айлен присоединилась к ним, поблескивая в слабом свете огней флаера; ее золотистые волосы сияли. Она кивнула.
— Добрый вечер, — сказала она, улыбаясь.
— Добро пожаловать назад, — сказал ей Сал и, вытащив из одного из багажных отсеков флаера рюкзак, забросил его себе за спину.
Тайнс бросила взгляд на рюкзак, потом на Сала.
— Ты что это за херню задумал?
Сал напустил на себя невинный вид.
— Да так, решил прогуляться. Можешь присоединиться ко мне, если…
— Хер ты куда пойдешь.
— Тайн, детка, — рассмеялся он. — Мне не нужно твоего разрешения.
— Я тебе не детка, говно ты собачье, и разрешения моего тебе придется попросить.
— Может, ты все же не будешь столько ругаться? Не стоит тебе так бравировать новообретенной армейской грубостью — это даже подозрительно.
— Мы остаемся здесь, — ответила она, снова переходя на ледяной тон. — Вблизи флаера. Мы не будем бродить посреди ночи по запретной зоне в инопланетных обломках, когда над головой кружит вражеский корабль.
— Почему нет? — запротестовал Сал. — Во-первых, этот корабль, вполне возможно, кружит над другой половиной планеты, а во-вторых, его, скорее всего, уже уничтожили. И потом, если это корабль запредельцев, или спутник-шпион, или беспилотный разведчик, или какая-нибудь другая хреновина, способная увидеть, что творится здесь внутри — в чем я сильно сомневаюсь, — то он будет стрелять по флаеру, а не по теплокровным людишкам, так что безопаснее быть где-нибудь подальше отсюда.
— Правило гласит, что надо оставаться на месте посадки, — сказала Тайнс, выпятив подбородок.
— И как долго? — спросил Сал. — Сколько обычно продолжаются эти занудные налеты, эти комариные укусы?
Тайнс смерила его уничтожающим взглядом.
— В среднем около полу суток, — сказал ей Сал. — Ну, в данном случае — ночь. Но мы-то находимся там, куда при обычных обстоятельствах попасть невозможно, и, заметь, попали мы сюда не по своей вине, и время нам девать некуда… Так почему, черт побери, не посмотреть, что тут и как?
— Потому что это запрещено, — сказала Тайнс. — Вот почему.
Фассин и Айлен обменялись взглядами — озабоченными, но тем не менее веселыми.
— Тайнс! — сказал Сал, размахивая руками. — Жизнь — это риск. Чего тут валять дурака? Идем!
— Положено оставаться на месте посадки, — мрачно повторила Тайнс.
— Ты можешь хоть на секунду забыть о своей программе? — спросил ее Сал, в голосе которого звучало теперь неподдельное раздражение. В поисках поддержки он посмотрел на Фассина и Айлен. — Может, мне хоть кто-нибудь объяснит, почему тут запретная зона. Что они тут застолбили? Только не надо всего этого набора авторитарной, бюрократической, трусливой милитаристской херни.
— Может быть, им известно что-то такое, что неизвестно нам, — сказала Тайнс.
— Да брось ты! — возразил Сал. — Они это всегда говорят.
— Послушай, — ровным голосом сказала Тайнс. — Я согласна, что противник может атаковать системы флаера, и потому буду каждый час дежурства подходить к дыре в корпусе, где после нейтрализации помех субспутников появится нормальная связь, и получу разрешение на вылет, если опасность миновала.
— Отлично, — сказал Сал, залезая в другой отсек флаера. — Ты выходи на связь, а я воспользуюсь единственной в жизни возможностью осмотреть этот воистину любопытный инопланетный аппарат. Если услышите мои жуткие вопли, значит, я попал в когти, пасти или клюв не замеченного санитарной командой космического монстра, который именно в этот вечер за все семь тысяч лет надумал проснуться и почувствовал спазмы голода.
Тайнс глубоко вздохнула, отошла от флаера и сказала:
— Ну что ж, похоже, это следует рассматривать как чрезвычайные обстоятельства. — Она засунула руку в карман своей технички и извлекла оттуда маленький серый прибор.
Сал недоуменно смотрел на нее.
— Это что еще за срань? Пистолет? Уж не собираешься ли ты в меня стрелять, Тайнс?
Она покачала головой и включила что-то на боковине прибора. Наступила пауза. Тайнс нахмурилась, внимательно разглядывая то, что держала в руке.
— В данный момент я даже не угрожаю тебе тем, что донесу местной безопасности, по крайней мере в реальном времени.
Сал немного расслабился, но не вытащил то, что собирался, из ящика. Тайнс покачала головой, всматриваясь в окружающий мрак. Она подняла маленький серый прибор, чтобы показать другим.
— Эта крошка может найти детский подгузник на другой стороне планеты, но сейчас она даже реликтовое излучение еще не поймала.
Голос ее показался Фассину скорее смущенным, чем рассерженным. Он бы в схожих обстоятельствах испугался до смерти и не смог бы это скрыть. Тайнс кивнула, продолжая смотреть вверх.
— Производит впечатление. — Она снова убрала свой приборчик в карман.
Сал откашлялся.
— Тайнс, так у тебя есть пистолет? Дело в том, что я сам собираюсь достать свой, а у тебя был такой вид, будто ты готова в любой момент спустить курок.
— Да, у меня есть пистолет, — сказала она ему. — Обещаю, что не буду в тебя стрелять. — Она улыбнулась, но это вовсе не походило на улыбку. — И если ты и в самом деле собираешься прогуляться по закоулкам этого кораблика, я не собираюсь тебе мешать. Ты ведь теперь большой мальчик. Сам можешь отвечать за себя.
— Ну наконец-то, — удовлетворенно сказал Сал, вытаскивая из отсека простой, но вполне эффективный электронно-лучевой пистолет и пристегивая его к поясу. — В заднем отсеке есть еда, вода, спальные мешки, кое-какая одежка и всякая мелочь, — добавил он, пришлепывая к плечам пару световых накладок малой яркости. — Я вернусь к рассвету. — Он постучал по своим микронаушникам и улыбнулся. — Да, внутренние часы все еще работают, — сказал он, переводя взгляд с одного на другого. — Слушайте, там, возможно, ничего такого и нет, и не исключено, что я вернусь через час.
Они все втроем смотрели на него.
