— Да, это и вправду будет большой переменой.
— И к тому же переменой, которую Меркатория не сможет контролировать.
— Но Меркатория все равно останется Меркаторией.
— Она тоже может перемениться. У нее не будет выбора. Терпение, ГС.
— Ну, посмотрим. Но, так или иначе, спасибо вам.
Я посмотрел на него. Фассин Таак и в самом деле постарел. Щеки его были изборождены морщинами, вокруг глаз — синяки.
— А как дела тут, ГС? Все в порядке?
— В саду все в порядке. А дом… так это не входит в мои обязанности.
Теперь он опустил взгляд.
— Я тут пройдусь, посмотрю, — сказал он тихим голосом. — Здесь все было так тихо. Очень странно и тихо, когда тут никого нет.
— Я стараюсь не смотреть на все это, — признался я. — Разве только иногда на рассвете и рано-рано утром, когда тут все похоже на то, как было раньше, — всюду яркий свет, вот только нет жизни. Это я могу вынести. — Я представил себе эту картинку, еще не закончив говорить. — Мне повезло, что у меня есть сад, за которым нужно ухаживать. Я ухаживаю за ним, а он — за мной.
— Да, — сказал он. — Нам всем нужно какое-то занятие.
Я помолчал немного.
— И однако не проходит дня, когда бы я не клял себя за то, что застрял здесь. Нужно было быть с ними, когда наступил конец. Я завидую главному садовнику Зимнего дома, в котором они все вместе и умерли. — Я немного подтянулся. — Но хватит об этом. А вы, господин? Чем вы теперь занимаетесь?
— Пожалуйста, не надо называть меня «господин», ГС. Я — Фассин.
— Спасибо. Так чем вы занимаетесь? И где, не сочтите за назойливость.
— Я присоединился к запредельцам, ГС. Я уже гражданин галактики, хотя и перемещаюсь медленно, не используя червоточин. Но это только начало.
— А что с кланом, Фассин?
— Клана больше нет, ГС. — Он бросил камушек назад на тропу. — Может, учредят новый клан — кто знает. — Он бросил взгляд на далекий дом. — Может, поселят кого-нибудь в этом доме.
— А вы не вернетесь?
Он оглянулся.
— Теперь и, вероятно, до самой моей смерти слишком многие будут пытаться задать мне слишком много вопросов. — Он посмотрел на меня, — Нет, я пришел сюда, чтобы посмотреть на все это в последний раз. И найти вас.
— Правда? Меня? Правда?
— Правда.
— Не могу передать, как я вам благодарен… нет, для меня это такая честь.
Он мне улыбнулся и начал подниматься.
— Это ваше смирение, ГС, — прекрасное прикрытие. Я надеюсь, вы сможете избавиться от него, когда настанет время.
— Я хотел сказать именно то, что сказал, Фассин.
— А я хочу сказать вот что, ГС, — сказал он, отряхивая на себе одежду; вечный лик Наскерона светился за его спиной. — Когда-нибудь мы все будем свободны.
