«Значит, мы имеем дело с четырьмя, а не тремя видами запредельцев, действующих в этом секторе», — прислал свои соображения адмирал, произнося то, что было на уме у Тайнс.
«Еще два, и будет полный комплект», — ответила она.
На мониторе тактического пространства она видела, как ракета с «Картуша» изменяет траекторию, чтобы пересечься с петляющим следом — изображением другого ближайшего вражеского корабля. Белая вспышка, потом бесконечно малый поток осколков — красных точек с зеленым.
«Докладывает И-три: поражение! Противник поражен!»
Двое офицеров-тактиков на флагманском корабле издали победный клич.
«Хорошая работа, И-три», — сказал Кисипт.
«Продолжаем расходиться конусом?»
«Продолжаем расходиться конусом». Тайнс проигнорировала победные выкрики и собственное чувство ликования. Она вглядывалась в тактическое пространство, прислушивалась к звукам корабля, ощущая отсчет секунд.
Флот все еще перестраивался, курсы судов расходились, как тонкие стебли из короткой вазы. Тайнс держала паузу, держала и держала, пока чуть ли не ощутила, что адмирал флота Кисипт и все остальные готовы закричать на нее.
Сорок секунд.
«Сходимся конусом, — послала она. — Схема пять, последовательность обратная».
«Принято», — сказал ее собственный штурман, потом последовали другие подтверждения. На мониторе такпро расцветающие, расширяющиеся следы кораблей снова стали собираться в пучок, расстояния между ними стали сокращаться.
«К-один: исполнение маневра затруднено». Однако это было выполнимо. Они могли вернуться в предыдущий строй до встречи с обломками «Петронела» — только это сейчас и имело значение. Монитор такпро показывал, как ровно перестраивается флот. Впереди виднелось ослепительно сияющее облако обломков «Петронела», которое словно расползалось по небу по мере приближения к нему корабля, заполняло темную, беззвездную трубу со всех сторон. Тайнс дала увеличение, выхватив чистое пятно близ центра поля обломков, и сверилась с монитором такпро. Здесь.
Два жестких контакта моргнули, окрасились оранжевым цветом и стали расползаться. Монитор такпро разбрасывал конусы вероятности, прикидывая, где могут находиться корабли. Впереди небеса кратко сверкнули бледно-желтым, ровным светом, указывая, что остальная часть флота запредельцев может быть где-нибудь в этом объеме. Потом из желтого пятна, рассеивая его, возникло некоторое количество ярко-красных жестких контактов.
Флот перестроился. Они вернулись к начальному построению. По меньшей мере, подумала Тайнс, они запутали запредельцев.
«Построение ноль всем кораблям».
Даже в коконе жизнеобеспечения она почувствовала, как флагманский корабль закладывает вираж и, выполнив маневр, снова ускоряется. Она отслеживала все это в тактическом пространстве. Строй флота сплющивался, утончался, вытягивался в длину, корабль становился за кораблем, носом к корме, и все вместе вытягивались в одну длинную нить.
«ЛК-четыре, назад около десяти пунктов. И-одиннадцать, вперед на пять пунктов. К-три и К-два, выровняться по И-восемь. ЛК-четыре маневр закончен».
Тайнс всех их видела на мониторе такпро: они маневрировали, смещались, и Тайнс руководила их перестроением, пока они не выстроились в одну линию.
«Корабли в линейном строю, вице?» — послал запрос адмирал флота, тоже наблюдавший за маневрами.
— Так точно.
Не было ни столкновений, ни неумелых маневров, ни один из двигателей не работал слишком долго, подвергая опасности корабль, идущий следом. Перестроение в линию прошло гладко, как на тренировках в виртуальном пространстве. Линейный корабль «Джизарм», шедший впереди, уничтожил крохотные частицы, оставшиеся от «Петронела», и дал заградительный лазерный залп, чтобы попытаться перехватить любые мины, кинетические или нет, оставленные на пути их следования.
В таком построении тоже был риск. Если все пройдет гладко, то они минуют опасный участок один за другим, прорываясь всей своей массой прямо за «Джизармом», как длинная цепочка убийственных таранов. Если же этот план не сработает, то существует опасность, что сначала «Джизарм» врежется во что-то, а потом они все врежутся в то, что останется от «Джизарма». Потенциально весь флот может быть уничтожен в одном каскадном линейном столкновении. Опасность эта была невелика (как указывали виртуальные проработки — меньше, чем при любом другом построении), но только потому, что такое построение повышало безопасность вследствие своей предполагаемой неожиданности, эффекта новизны. Если бы этот эффект не сработал, такое эшелонирование оказалось бы гораздо опаснее любого другого.
Этот маневр застал запредельцев врасплох.
Иглоидные корабли, представлявшие теперь одну гигантскую иглу, которая пронзала поле обломков погибшего истребителя, вели непрерывный огонь и повредили несколько вражеских судов, предпринявших отчаянную попытку сближения. Монитор такпро показывал яркие трассы огня, напоминающие спицы на тонкой, как нить, оси, и ракеты, несущиеся во все стороны, как крохотные мерцающие изумруды. Запредельцы пошли было на сближение, но опоздали. Все, чего смогли добиться ближайшие вражеские соединения, — это погибнуть. Через две минуты флот Меркатории без новых потерь покинул опасную зону, а еще минуту спустя направление огня переместилось в тыл — вихрящийся колокол алых линий, прострочивших оставшееся позади бесконечное пространство. Теперь они могли диктовать условия боя, и огневая мощь флота, многократно превосходящая мощь противника, должна была сказать первое и последнее слово.
«Отличная работа, вице». В голосе адмирала флота Кисипта слышалось некоторое удивление, некоторое разочарование и умеренное восхищение. Тайнс знала, что многие из ее коллег-офицеров желали полномасштабного сражения, но предпринятый ею маневр был лучше, быстрее, изящнее. Услышать «отличная работа» от воэна — высшая похвала.
«Спасибо, господин адмирал». Тайнс сдерживала свой мыслеголос, но внутри у нее все готово было кричать от радости. Погруженная в темное чрево жидкости, подключенная к проводам и трубкам, она сжала кулаки, и на ее дотоле суровом лице появилась улыбка, а по телу, словно лежащему в люльке, пробежала дрожь.
Дом семейства Кегар на острове Мурла у южного побережья, в нескольких сотнях километрах от Боркиля, был сферическим, как и дворец иерхонта, хотя и раза в четыре меньше. Зато размещался он на вершине огромного фонтана и напоминал шарик, крутящийся на водной струе в парке аттракционов.
Салуус Кегар, ухоженный, пышущий здоровьем, сияющий, точно космический корабль своей компании, лично встретил Фассина на одном из тоненьких подвесных мостиков, соединяющих дом с намывной косой. Коса вдавалась в древнюю подтопленную кальдеру, где пенилась и ревела вода, закручиваясь в буруны, и где на гигантском водяном столбе почти неподвижно держался дом.
