— Ты намылился ничё не рассказывать, так?
— Стэн, я как рыба: набрал в рот воды. И не признаю ничего.
— Чиво?
— То, о чем вы, Стэн, по-видимому, спрашиваете, в данный момент находится на рассмотрении юридических органов либо вскоре туда поступит; собственно, в настоящий момент его точный статус относительно британской системы судопроизводства еще до конца не выяснен, однако лучше всего просто признать этот вопрос не подлежащим обсуждению.
— Ну, раз так, расскажи, что там светит той задрипанной шотландской команде, за которую ты болеешь.
Я рассмеялся:
— Теперь это больше похоже на разговор, Стэн. На котором из многочисленных аспектов полнейшей профессиональной некомпетентности мазил из «Клайдбэнка» мы остановимся? Выбор велик, а до конца передачи еще далеко.
— Безразлично, приятель.
— Ага, значит, поговорим о безразличии. Хороший выбор. Так, значит… Стэн? Стэнли? Алло, где же вы? — Но линия была мной уже отключена. — Боже мой, до чего любопытную тему он выбрал и как неожиданно затем пропал. Хотя должен отметить, что ребята из «Клайдбэнка» в этом сезоне играют в своей лиге на удивление хорошо и имеют прекрасные перспективы. Впрочем, уверен, рано или поздно они вернутся к своей обычной форме.
Я взглянул на экран, где высвечивался список позвонивших. Над ним здорово поработали, выпалывая имена журналистов, как вредные сорняки; в систему были забиты данные о штатах газет, и если относительно кого-то из позвонивших у Кайлы и Энди возникали подозрения, они помечали его звездочкой (хотя у Кайлы вместо звездочки мог оказаться значок &, или [, или 7,8,9, U, или I). Одно из имен, а также тема звонка сразу привлекли мое внимание. О-хо-хо. Имя: Эд. Тема: Роуб.
— Да, слушаю, Тоби, у вас жалоба на службу безопасности в аэропорту?
— Ага… Привет, Кен. Я насчет очков.
— Очков?
— В наше время в самолет не пронесешь даже самые крошечные щипчики для ногтей, но масса людей проносят очки, и ничего, нет проблем.
— А что есть?
— Стеклянные линзы, понятно? Не пластиковые, ясное дело. Разломив стеклянную линзу, получаешь сразу два острых лезвия. Очень острых. Хотите пронести их на борт? Пожалуйста. А щипчики нельзя? Ни в коем случае. Маникюрные щипчики! Что же такое происходит?
Тут я увидел, как имя Эда исчезло с дисплея: он повесил трубку. Ну что же, он дал понять, в чем дело, догадался я.
— Отличная мысль, Тобиас! — воскликнул я, — Значит, служба безопасности должна отправлять пассажирские очки, так сказать, на скамейку штрафников, а взамен выдавать подслеповатым злодеям мягкие контактные линзы.
— Эд…
— Какого. Хрена. Ты затеял. Зачем искал старину Роуба?
— Да ладно. Мог бы и догадаться.
— Я ж просил тебя и не думать об этом. Даже мысль оставить.
— Я был в отчаянии. Но ты послушай, теперь все в порядке.
— Нет, не в порядке.
— Да правда же. Он не стал продавать мне… ну, ты сам знаешь что. Не захотел даже встретиться. И…
— Подумал, что ты коп, понятно? Что ты ищейка, пытающаяся подцепить его на крючок.
— У меня у самого возникло такое впечатление, однако…
— Терь у старика Эда геморрой, ведь его номер у тя от меня. От моей мамы, Кеннит, от моей мамы. Я сильно расстроен.
— Сожалею, Эд… — Я едва удержался от того, чтобы не сказать: да ладно тебе, приятель, это вовсе не так скверно, как трахнуть девушку друга, — Я перепугался и запаниковал, но мне правда очень жаль.
— Так те и надо.
— Но теперь мне больше не нужно… ну, то, о чем мы сейчас говорили. И это хорошая новость.
— Нет? Почему нет?
— Оказалось, тут недоразумение. Я тут кое с кем встретился, кто вроде как должен уладить это дело.
— Чё-то ты прям как бухгалтер базаришь. Точно никто сейчас не тычет стволом тебе в башку?
— Думаю, все будет в порядке. Почти уверен.
— Понятно. Значит, те больше неча бояться, кроме молодчиков в фашистских сапогах, которые заявятся посреди ночи пинать тебя, чтобы поквитаться за того мудилу, которого ты отлупил в ящике.
— А, ты уже знаешь…
Попытки дозвониться до Эда заняли у меня большую часть дня. Его телефон был либо выключен, либо занят, а посылать сообщение голосовой почтой мне что-то не хотелось. Я стал позванивать ему, как только закончилась передача. Но вскоре у нас с Филом состоялась еще одна встреча с Дебби и Гаем Боуленом, после которой мы перекусили сэндвичами из столовой, находившейся под нами, а затем принялись за накопившуюся рутинную, но необходимую работу.
Когда мы с ней покончили и собрались уходить, Фил прогулялся по коридору, из окон которого открывался вид на главный подъезд, и сообщил, что там еще дежурят несколько журналистов. Так что мы вызвали два такси в подземный гараж; в одно из них сели Фил, Кайла и Энди, они навалили на пол сумки и прикрыли их куртками, так что получился курган, под которым вполне мог спрятаться человек.
Разумеется, журналисты рванули за ними. Я же через десять минут выехал во втором, забившись в багажный угол. Мы с Крейгом договорились, что денек-другой я проведу у него, пока шумиха не уляжется хоть немного. На Парк-роуд я попросил водителя остановиться и перебрался на нормальное сиденье.
Так что мне удалось связаться с Эдом лишь после того, как я добрался до квартиры Крейга.
— Конечно знаю. О тебе напечатали в «Ивнинг стэндард», приятель.
— Правда? И на какой же странице?
— А ты чё, сам еще не видел?
— Нет, но добуду, обязательно добуду. А страница, стра-ница-то какая?
— Мм… Пятая.
— Выше или ниже сгиба?
— Чё?
— Ну, в верхней или в нижней половине?.. С таблоидным форматом это не так важно, но все-таки…
— Вся страница твоя, приятель, верней все, что осталось от рекламы дешевых авиабилетов.
— Целая страница? Ого!
— Пишут, мол, ты, скорей всего, был в состоянии стресса после похищения и угроз тя убить.
— Чего?!
— Вот так-то.
Я покачал головой.
— Ридяи Скотту придется ответить за многое.
— За что? — спросил Крейг, — За «Падение черного ястреба»?
— Да, изаэто, чертпобери, нояподумалпродругое. Яболь-ше про эту его манеру напускать столько пара ни к селу ни к городу.
Крейг искоса взглянул на меня. Мы оба поддали, и оба курнули, и после раннего ужина, состоявшего из доставленной на дом пиццы, смотрели «Чужого» на DVD. Пиццу мы съели под аккомпанемент выпусков лондонских новостей, которые смотрели в надежде, что там обо мне расскажут, но только напрасно потратили время. Хотел бы я знать, чья же в таком случае съемочная группа дежурила утром у дверей офиса радиостанции; затем мы решили, что ребята, скорее всего, действительно прибыли по заданию одной из телекомпаний, однако наснимали маловато материала (может, мне все-таки следовало выйти из автомобиля и хоть что-то сказать), или редакторы новостей просто сочли данный сюжет недостаточно важным.
