– А ты куда? – с порога спросил дядюшка.
Мне в нос ударил запах еды; до слуха донесся неровный гул голосов, сменившийся громкими радостными приветствиями.
Потупившись, я ответила с печальной улыбкой:
– Меня… просили здесь не показываться.
Дядя Мо сжал мой локоть:
– Бедняжка. – И выражение лица, и тон голоса были совершенно серьезными.
– Ничего страшного, дядюшка, – просветлела я. – Зато тебе гарантировано свободное место. Приятного аппетита. Еще увидимся.
– Постараюсь тебе помочь, Айсис, – вполголоса бросил он.
– Спасибо, – шепнула я.
Отступив на шаг назад, я развернулась и пошла к себе. Сначала, вопреки обыкновению, семенила мелкими шажками, не поднимая головы, но потом перешла на широкий шаг и расправила плечи. Не знаю, смог ли дядюшка оценить мое актерское мастерство, но я собой гордилась.
Где-то хлопнула дверь; тут же послышались шаги. Оглянувшись, я заметила Аллана, который выскочил из особняка и заспешил через двор по направлению к ферме.
Глава 19
– Раз уж так сложилось, Исида, можешь некоторое время погостить у меня в Спейдтуэйте – для твоей же пользы. Что скажешь?
– Хм. – Я положила ногу на ногу и сцепила руки.
Мы опять собрались на совещание: Аллан, Эрин, дядя Мо и я. Было уже поздно; в конторе горели лампы. За мной посылали сестру Бернадетту.
– Во всяком случае, это вариант, – сказал Аллан. – Если надумаешь принять приглашение дяди Мо, знай, что путь назад тебе не заказан. Считай, у тебя обратный билет с открытой датой. – Он улыбнулся.
– Понятно.
Я только делала вид, что раздумываю. На самом деле мне было предельно ясно, зачем приехал дядя Мо и какие от него поступят предложения; у меня уже созрел план, как себя вести и что отвечать.
– У одного моего знакомого в Спейдтуэйте есть свой театр, – сообщил дядя Мо.
– Неужели? – удивилась я. – Настоящий театр?
– Представь себе, – подтвердил дядя Мо. – Правда, его переоборудовали под кинотеатр.
– Так-так.
А с недавних пор частично приспособили под азартные игры. Точнее, полностью, – признался дядя Мо и посветлел лицом. – Ну, не важно. Главное – в нем установлен орган. Причем, смею заверить, великолепного качества. Размерами больше экрана. Мне говорили, ты мастерица играть на органе, Исида.
У меня на языке вертелись ядовитые сравнения с Мораг, но я лишь улыбнулась и снова хмыкнула.
Очевидно, дядя Мо решил бросить в бой силы второго эшелона; щелкнув пальцами, он выразительно изогнул брови:
– А у другого знакомого, с работы, орган имеется прямо в доме!
– Неужели? – Я повторно изобразила удивление.
– Да-да, отдельно стоящий, с двумя рядами клавиш.
– С двумя? Надо же!
– Точно говорю.
– Видимо, Исида не хочет уезжать, – предположила сестра Эрин, приглаживая тугую кичку, из которой не смел выбиться ни один волосок.
– Не хочет – не надо, – рассудительно сказал Аллан. – Конечно. Конечно. – Сложив ладони домиком, он поднес концы указательных пальцев ко рту и постукал себя по губам. – Разумеется.
Я давно научилась распознавать подтекст его речей и жестов; кажется, в моем присутствии он ни разу не сказал просто «нет». Сдается мне, он и «здравствуй» может произнести с прощальной интонацией.
– Все верно, – сказал он, вытягивая одну руку в сторону Эрин. – Но с другой стороны, – другая рука симметрично вытянулась в противоположную сторону, – Сальвадор очень сильно… расстроен из-за Айсис. До такой степени, что не хочет ее видеть, как ни прискорбно. – Он одарил меня сочувственным взглядом. – Правда, само по себе это не имеет решающего значения, так как он почти не выходит из своих покоев, но когда ему хочется, к примеру, самому провести собрание или разделить с нами трапезу, тут возникают некоторые сложности, так что мы вынуждены просить Ай на время уехать, причем с его ведома, и это… огорчает его еще сильнее. Не исключено, что он, так сказать, ощущает себя в заточении, поскольку не хочет лишний раз выходить, чтобы ненароком не встретить Ай, а из-за этого не может отрешиться от мыслей о том, что у нас произошло… Само собой разумеется, – еще один взгляд в мою сторону, – такое положение недопустимо. Следовательно… – Аллан опять сложил пальцы домиком и уставился в потолок. – Следовательно, напрашивается аргумент в пользу того, чтобы Айсис на время уехала, тогда у Сальвадора будет возможность прийти в себя, поразмыслить, разобраться в том, что случилось, а у нас, если уж говорить начистоту, – его взгляд скользнул от Эрин ко мне, – появится возможность его успокоить, чтобы можно было, так сказать, окончательно… разобраться в том, что у нас произошло. – Он закашлялся, отвлекая внимание от бессмысленных повторов.
– Понятно, – сказала я.
– Заодно и развеешься! – вставил дядя Мо.
– Пожалуй. – Я не спорила.
– Следует учесть, – заговорила Эрин, – что сестра Исида только-только вернулась после утомительных скитаний. Наверное, она безумно устала.
– Ничуть, – сказала я.
– Вот и славно, – заключил дядя Мо, как будто все уже было решено.
Я кивнула:
– Действительно, теперь я и сама понимаю, что мне лучше на время уехать, но прежде надо многое обдумать.
Аллан тоже кивнул:
– Правильно. Утро вечера мудренее.
– На том и порешим! – сказал дядя Мо.
Эрин посмотрела на каминные часы:
– Ну что ж, время позднее…
С этим никто не спорил, всех уже клонило в сон.
На выходе из конторы я вторично обшарила глазами секретарский стол, где видела список имен и адресов, но теперь поверхность была расчищена от бумажек.
Дождавшись, пока все выйдут, Аллан запер дверь на ключ.
* * *
У себя в комнате я сразу легла в гамак; во рту пересохло, руки вспотели, сердце колотилось. В нарастающем страхе и волнениях прошло, по моим расчетам, около двух часов, но теперь пришло время действовать, и я занервничала, как никогда в жизни.
– Господи, – прошептала я в темноту, – прости и помоги.
Мне так и не довелось услышать Голос. Я знала, что Бог меня слышит и говорит со мной: во всяком случае, такое было возможно, – нужно было только успокоить растревоженную душу. Не знаю, имело ли смысл просить Бога о помощи, ибо Они не вмешиваются в ход событий на низовом уровне, но если благодаря моей мольбе Они не оставляли попыток со мной заговорить, у меня еще оставался примерно час, чтобы выслушать Их наставления. Как бы то ни было, повредить это не могло.
