— Прикажу дать вам побольше шкур.
— Мы и так от тяжести еле ноги таскаем. Неужели тут не найдется теплого белья или хотя бы обогревателя? Неужели нельзя сложить камин? Мы могли бы топить его книгами. Их там без счета.
— Этого делать не следует, — возразил сенешаль, покачивая головой. — Среди них не найдется двух одинаковых. Каждая уникальна. Все только в одном экземпляре.
— Какая разница — они хорошо горят... то есть хорошо бы проверить, как они горят. — Квисс тщательно подбирал выражения, чтобы не сказать лишнего.
Он уже полностью сжег содержимое нескольких стен и крайне неохотно шел к сенешалю с этим разговором — главным образом, чтобы уважить Аджайи. Она не могла смириться с таким использованием книг; все время твердила, что нельзя пускать их на обогрев — это оскорбляло ее в лучших чувствах. Кроме того, она опасалась, что ремонт отопления затянется сверх всякой меры, если станет известно, что они могут обходиться своими силами. Ей не хотелось давать им такой козырь. Квисс тогда поворчал, но согласился. Сенешаль изрек:
— Ждать осталось недолго. А пока вам будут доставлять горячие кирпичи.
— Что?
— Большие горячие кирпичи, докрасна раскаленные в печке; прикажу поднимать их наверх перед каждой трапезой — тепла будет хватать до следующего раза; над ними сможете греть руки. Они выделяют большое количество теплоты. Когда слегка остынут, можете класть их себе в постели, для уюта. Будете лежать как в гнездышке.
— На горячих кирпичах? Это все, что ты можешь предложить? Скажи точно, сколько нам еще ждать, пока восстановят отопление?
Сенешаль пожал плечами, изучая резной орнамент на краю дверцы, которую до сих пор придерживал рукой, а потом сказал:
— Недолго. А сейчас пора возвращаться к игре. — Он вышел в коридор, прикрыл за собой низкую дверцу, взял Квисса под локоть и повел по деревянным мосткам к шатким ступеням лестницы. — Я тебя провожу.
— Благодарю, — сказал Квисс. — Но у меня была еще пара вопросов. Прежде всего, куда идет эта стряпня? Здесь же варят в сотни раз больше того, что съедается. Что делают с остатками?
— Перерабатывают, — ответил сенешаль; они поднялись по ступеням и теперь спускались вниз.
— А зачем столько готовить?
— Мало ли кого сюда занесет, — ответил сенешаль. Квисс покосился на него, подозревая, что это шутка. Его глаза встретились с одним из двух зрачков в правом глазу сенешаля. — К тому же все при деле, — продолжил он и вдруг усмехнулся в лицо высокому старику.
Они пробирались меж многоярусных печей, жаровен и горелок. Вокруг шныряли кухонные служки — одни махали метлами, другие тащили ведра, третьи волокли короба со скрытой от постороннего глаза провизией. Все спешили по своим делам, однако соблюдали величайшую осторожность, чтобы не попасться под ноги Квиссу или сенешалю.
— Да-да, — подтвердил серолицый сенешаль. — Все заняты. Им не до глупостей.
Квисс только хмыкнул себе под нос. Ну ладно, такие доводы еще можно понять, но его не оставляло ощущение, что такой способ поддерживать занятость рядового состава слишком расточителен; кроме того, это никак не увязывалось с постоянными сетованиями сенешаля и его приспешников на нехватку рабочих рук. Однако сейчас Квисс решил оставить это без внимания.
— Откуда что здесь берется? В замке-то ничего, кроме сорняков, не растет. Сенешаль пожал плечами.
— А вы сами откуда взялись? — туманно ответил он вопросом на вопрос.
Квисс прищурился. Профиль с двумя зрачками наблюдал за ним в полном смысле слова, краем глаза. Тогда он счел за лучшее не доводить до конца и эту тему.
Они приближались к тому месту, где Квисс еще раньше заметил "проложенные в желобках пола рельсы узкоколейной дороги. Сейчас маленький паровоз тащил за собой двойные вагонетки, на каждой из которых умещалось по три закупоренных шипящих котла. Сенешаль с Квиссом остановились, провожая глазами поезд, который с лязгом, скрипом и стуком, издав протяжный гудок, скрылся в клубах кухонного дыма и пара. Потом они двинулись дальше. Квисс так и не спросил, куда едет этот состав, хотя вопрос вертелся на языке.
Где-то с правой стороны раздался приглушенный расстоянием взрыв, и среди кухонного чада разлилось оранжевое сияние, похожее на солнечный закат. Оно сопровождалось металлическим лязгом и жалобными стонами. Сияние померкло, но не исчезло. Сенешаль кинул быстрый взгляд в ту сторону, но не проявил особого беспокойства, даже когда — через несколько мгновений — мимо побежали толпы служек с ведрами воды и песка, с пожарными топориками, с носилками и одеялами.
— Теперь о другом, — сказал Квисс, когда впереди показалось место, где был брошен в котел лживый коротышка. — Притом что у вас тут столько подвижного оборудования, — он обвел рукой плывущие сверху канаты и цепи с кухонной утварью, — притом, что есть даже часовой механизм со сложными передачами, притом, что в стеклянных полах проложена сложнейшая система водоснабжения...
— Ну-ну? — перебил сенешаль. Квисс стиснул зубы:
— Почему нельзя подавать нам еду, пока она не остыла?
Они как раз проходили мимо котла, в который Квисс зашвырнул вероломного служку. Как ни странно, существо оказалось весьма живучим: оно сидело поблизости с самым жалким видом, дрожа мелкой дрожью, а толпившиеся вокруг собратья обсушивали его тряпками. Подручный повара руководил чисткой плиты вокруг котла и подготовкой новых порций провизии взамен расплескавшейся похлебки. Сенешаль остановился, придирчиво следя за ходом работ. Служки зашевелились еще проворнее. Искупавшееся в котле создание вконец обезумело от страха при виде великана-мучителя: оно затряслось так, что во все стороны полетели капли варева, как вода с отряхнувшейся собачонки.
— Путь наверх не близок, — объяснил сенешаль.
— Так соорудите простейший подъемник — то, что называется «немой официант».
— Это бы... — Сенешаль замолчал, наблюдая за подручным повара: тот опустил в котел черпак на длинной ручке и поднес ко рту, одобрительно кивнул и начал спускаться с приставной лестницы, а сенешаль продолжил: — ...противоречило традициям. Для наших официантов большая честь — подавать гостям еду. Не могу же я лишить их этой привилегии. «Немой официант» был бы... — Подручный отдал какие-то распоряжения и протянул все тот же черпак с варевом на пробу младшему повару; тогда сенешаль договорил: — ...слишком безличным.
— Какая разница! Уж без этих-то личностей я бы преспокойно обошелся, — сказал Квисс, кивая на кухонных служек всевозможных рангов и мастей.
Тем временем подручный повара, почтительно кланяясь, приблизился к сенешалю. Сенешаль ответил легким кивком, а подручный взобрался на кем-то подставленный табурет и что-то шепнул на ухо начальнику. Сенешаль быстро оглядел выловленного из котла служку, вокруг которого продолжались хлопоты, пожал плечами и что-то ответил; тогда подручный повара спрыгнул со стула и повернулся к остальным.
