— Да!
— Неужели все люди на этой планете... доступны? Горящие огни — это отдельные люди? Сколько же их? И в любого можно внедриться? Разве они не чувствуют, что кто-то за ними наблюдает? Это на них как-то действует?
— О-о-о, нет, — ответило маленькое существо, которое перестало мельтешить и замкнулось в себе. Ссутулившись, оно обреченно смотрело на сланцевую дверь, а потом отошло подальше и село к ней спиной. — Все огни — это отдельные люди. Они все доступны наблюдению, на всех можно влиять. Их примерно четыре миллиарда.
— В самом деле? Их тела очень похожи на наши.
— Да, так и должно быть. Ведь это как-никак нагл Предмет.
— Все книги получены оттуда?
— Оттуда.
— Ясно, — протянул Квисс. — А зачем это?
— Что «это»?
— Зачем эта связь? Для чего она нужна?
Серое существо расхохоталось, запрокинув голову. Квисс впервые услышал, как звучит смех обитателей замка.
— Да мне-то откуда знать? — Голова в маске покачалась и сникла. — Ну и вопрос! — Тут фигурка в балахоне распрямилась, побежала вперед и приникла к двери, а потом резко повернулась к Квиссу. — Быстрее! Это сенешаль! Немедленно уходи!
Служка торопливо отпер дверь, от напряжения скользя сапожками по сланцевым плитам. Квисс тоже вскочил, но ничего не услышал. Он заподозрил, что хитрое существо собирается его провести, но оно вытянуло ручки и умоляюще произнесло:
— Спасайся. Иначе останешься здесь навсегда. Ступай.
Из-за открытой двери донесся какой-то скрежет. Похожий звук издавал главный механизм гигантских часов. Когда Квисс направлялся сюда по коридору, он не слышал ничего подобного. Сейчас он поспешил убраться из этой комнаты и помог служке, который шмыгнул следом, запереть тяжелую дверь. Скрежет прекратился. В коридоре они разошлись в разные стороны (маленькое создание юркнуло за игрушечную дверцу, которая с грохотом захлопнулась), после чего скрежет сменился жалобным скрипом и визгом, как будто кто-то скреб металлом по металлу. Квисс медленно шагал в том направлении, откуда доносилась эта какофония. Сбоку, от стены, полоснул клин света, и из большого квадратного чулана со скрипучими раздвижными дверцами (Квисс догадался, что это лифт) появился сенешаль в сопровождении массы коротышек, одетых в черное. При виде Квисса они остановились, и впервые, глядя на крошечных обитателей замка, он ощутил неприятный озноб.
— Разреши доставить тебя на отведенные вам этажи, — холодно процедил сенешаль.
Квисс понял, что ему не оставляют выбора; он вошел в лифт вместе с сенешалем и почти всей свитой, и его подняли наверх, высадив несколькими этажами ниже игрового зала. За все время никто не произнес ни звука.
С тех пор он не раз пытался отыскать либо того служку, либо саму комнату, но безуспешно. Видимо, коридоры в этой части замка срочно перестроили: в последнее время там постоянно велись какие-то работы. Впрочем, он не сомневался, что отныне та дверь всегда будет заперта.
Он не стал посвящать в эту историю Аджайи. Ему было приятно знать хоть что-то, чего не знает она. Пусть она занимается чтением, пусть сетует на то, что название этой загадочной планеты вырезано; зато ему оно известно!
Квисс выложил последнюю пустую костяшку. Теперь оба неотрывно смотрели на замысловатый узор из уложенных стык в стык прямоугольников, как будто чего-то ждали. Потом Квисс вздохнул и вознамерился сгрести их в кучку, чтобы перемешать для следующей партии. Он надеялся уговорить Аджайи сделать еще одну попытку, прежде чем прерываться на еду или чтение. Аджайи подалась вперед и уже выставила руку, думая дать понять, что не станет начинать новую партию. И вдруг она поняла, что домино застыло в неподвижности. Квисс старался оторвать пустышки от стола и злился, что ничего не выходит.
— Да что же... — начал он и примерился было ухватить столешницу, но Аджайи удержала его руку.
— Постой! — сказала она, глядя ему в глаза. — Возможно, это означает...
Старик все понял; он резко поднялся со стула и направился в душный, ярко освещенный игровой зал, чтобы вызвать служку. Вернувшись на балкон, он увидел, как Аджайи с улыбкой изучает рисунок из черных точек, постепенно всплывающий на гладких костяных пластинках.
— Вот видишь! — торжествующе воскликнул Квисс и опустился на стул, утирая пот со лба. Аджайи радостно кивнула.
— Ну и ш-шарища, — раздался тонкий пришепетывающий голосок.
— Ты сегодня быстро, — откликнулся Квисс, когда из игрового зала появился коротышка в одежде официанта.
— Приш-ш-шел с-с-спросить, что вы ш-ш-шелае-те на обед. Но могу и ответ отнести, если прикаш-ш-шете.
Аджайи не могла скрыть улыбку, хотя понимала, что смеяться над его говором не следует.
— Да, сделай одолжение, — попросил Квисс. — Ответ таков... — На всякий случай он посмотрел на Аджайи, и та ободряюще кивнула. — «...оба исчезнут в радиоактивном пожаре». Запомнишь?
— «Оба исчезнут в радиоактивном пош-ш-шаре». С-с-сапомню. Пос-с-спешу долош-ш-шить.
Создание засеменило обратно в игровой зал, опустив голову и твердя ответ себе под нос. Начищенные синие сапожки отражали свет рыбы, плавающей в стеклянном полу; на тот миг, когда оно проходило мимо часов, звук голоса и шагов странным образом, словно демонстрируя эффект Допплера, изменился.
— Ну что ж... — Квисс откинулся на спинку стула, с глубоким вздохом сцепил руки за головой и закинул ногу на балконные перила. — Вдруг на этот раз мы угадали? Как ты думаешь?
В ответ Аджайи с улыбкой пожала плечами:
— Будем надеяться.
Квисс презрительно фыркнул от такого малодушного неверия и стал оглядывать белую равнину. Мысленно он вернулся в тесную комнату во чреве замка. Какой смысл в существовании той дыры, планеты с нелепым именем и связующего звена между ними? Откуда берется способность влиять на поступки тех людей? (Он нехотя отказался от мысли, что такая загадочная способность открылась только у него.)
Он терялся в догадках. Встречая своих знакомцев-служек, он пытался выведать у них еще и эту тайну замка, но до сих пор ничего не добился ни угрозами, ни посулами. Их кто-то запугал, не иначе.
Еще один вопрос не давал ему покоя: сколь неизменен состав обитателей замка? Возможно ли, например, организовать здесь заговор? В конце-то концов, по какому праву сенешаль остается единоличным правителем? Каким образом он получил такую власть? Насколько внимательно два враждующих стана Войн следят за происходящим в замке?
Не страшно, что ответов пока не находилось; по крайней мере, эти вопросы давали ему пищу для размышлений, отличную от надоевших игр. А вдруг существует какой-то другой выход? Кто его знает — но вдруг; нельзя же думать, что порядок вещей раз и навсегда определен и неизменен. Этот урок он усвоил давным-давно. Даже традиции со временем меняются. Может статься, не за горами какое-нибудь изменение, поворот-все-вдруг. Сомнений нет, когда-то замок был таким, каким задумали его зодчие: в нем скорее всего обитали люди, он не обваливался и не крошился, служил не только тюрьмой, но и крепостью... Однако Квисс явственно ощущал, что теперь здесь витает дух упадка и дряхлости; стоит только подобрать верный ключ — или оружие — и замок можно брать голыми руками. Сенешаль грозен только с виду; об остальных и этого не скажешь. Квисс был уверен: центральной фигурой в замке остается он сам — ну, пожалуй, наравне с женщиной. Здесь все существовало ради них, все вращалось вокруг них, все приобретало смысл только в их присутствии, и это само по себе тоже было равносильно власти (и давало хоть какое-то утешение: он любил ощущать — как это было во время Войн — свою принадлежность к элите).
