Сью перегнулась через ограждение балкона. Она двигалась совершенно бесшумно, но Рич, видимо, почувствовал ее присутствие — он обернулся еще раз, посмотрел в ее сторону и, подняв на прощание руку, исчез в темноте.
Сьюзен никогда не страдала от недостатка внимания со стороны представителей сильного пола. Но мужчины относились к ней иначе, чем ей этого хотелось, — им было лестно появляться в ее обществе на вечеринках и обедах, они желали обладать ее телом. Чего они не могли предложить ей, так это той любви, о которой она страстно мечтала. Большинство мужчин, встречавшихся ей на пути, страшились глубоких эмоций. Интересно, а что, если Ричард Харрис…
Сью очнулась от своих размышлений и закусила губу. Перестань! — велела она себе. И думать не смей о том, чтобы влюбиться в него. Ты понятия не имеешь, зачем он сюда притащился.
Он репортер, и нельзя об этом забывать. У него может быть тьма-тьмущая причин, помимо романтической страсти, чтобы последовать за ней хоть на край света. Она работала на телевидении, ее лицо известно многим. Вполне возможно, он просто-напросто хочет сделать о ней сюжет. Репортеры еще не пронюхали о том, что «Голд лайн» порвала с ней контракт. Но Ричу это известно… Вдруг он собирается поведать о ее неудаче всему миру, приправив эту новость рассказом о булимии?..
Понятно одно — об этом постоянно твердила ей интуиция — у Ричарда была какая-то скрытая цель. Она не смела доверять Харрису, и ей приходилось противостоять как ему, так и своим собственным чувствам.
Сьюзен подняла глаза к звездному небу, впитывая в себя красоту ночи и бесконечность пространства, затем, тяжело вздохнув, вернулась в комнату, закрыла жалюзи, легла в кровать и сразу же заснула.
Нагла разбудила ее в восемь утра, внеся в комнату поднос с завтраком, который она съела, сидя на балконе и любуясь утренней природой. Над деревьями порхали птицы, согретые солнцем цветы источали тонкий аромат. Ашраф уже успел полить розы, и они поблескивали капельками влаги на бархатных лепестках.
Завтрак у Сьюзен был легким — кофе, апельсиновый сок, половина булочки, намазанной горько-сладким мармеладом, который Нагла приготовила из фруктов, сорванных в саду, добавив тертую апельсиновую цедру.
— Потрясающий мармелад! — похвалила Сью, и экономка расцвета от ее слов.
— Возьмите добавки. Съешьте еще одну булочку — вы очень мало едите.
— По утрам я обычно не хочу есть. Ах, я совсем забыла — на ланч я отправлюсь в город.
— В город? — в недоумении переспросила Нагла: она знала, что в Тетуане у Сьюзен практически нет знакомых — только друзья ее матери и отчима, которых она не слишком любила. — Вы хотите, чтобы Ашраф отвез вас куда-нибудь?
— Нет, в одиннадцать за мной заедет один мой английский друг. Его зовут Харрис, Ричард Харрис.
— Английский друг? — Нагла нахмурилась. — Мистер Харрис? А ваша мама его знает? — Ее очень обеспокоило то обстоятельство, что Сьюзен отправится куда-то вдвоем с посторонним мужчиной, хотя она понимала, что в Лондоне девушка вела совершенно иной образ жизни, нежели это принято здесь. Нагла видела множество фильмов про то, как живут люди в Европе и Америке, но в Марокко следовало вести себя гораздо осмотрительнее, и она не уставала напоминать об этом гостье.
Так что волей-неволей Сьюзен приходилось скрытничать, хотя это не доставляло ей удовольствия. Она не хотела обманывать эту замечательную женщину, но понимала, что если расскажет правду, то заставит ее волноваться.
— В Лондоне он снимает дом у Питера Островски.
— И одновременно с вами приехал в Тетуан?
Во взгляде Наглы мелькнула догадка. Согласно ее жизненным принципам, раз уж мужчина знаком с членами семьи Сьюзен и, более того, последовал за ней в Тетуан, то он должен быть ее женихом, будущим мужем, которого она от всей души желала девушке, как только та вышла из подросткового возраста.
Сью почувствовала, что краснеет, и поспешила отвернуться.
— Мне надо принять душ и переодеться.
Нагла вышла из комнаты, унося с собой поднос с посудой и улыбаясь про себя. Она не сомневалась, что скоро встретится с будущим мужем Сьюзен. Смущение девушки могло иметь одну-единственную причину!
В ванной Сьюзи, закрыв глаза, стояла под прохладными струями воды, льющимися на ее разгоряченное тело.
Приезд Ричарда Харриса осложнил ее пребывание здесь, обещавшее быть спокойным и безмятежным. Нагла и ее брат не замедлят доложить о визите Рича матери, и Маргарет с Питером забросают ее вопросами.
Черт бы побрал этого Ричарда! — разозлилась она. Зачем все-таки он украл фотографию, где, кроме нее, изображены также мать и отчим? Если он не собирает материал о ней, то, может быть, его интересует Питер?
Питер Островски не мог не привлекать внимание журналистов. Он представлял собой натуру загадочную. Миллионер, владеющий частной собственностью по всему миру. Кроме того, по его утверждению, он был выходцем из России. Но Сьюзен никогда не верила этому.
По отдельным его высказываниям складывалось впечатление, что он крупный бизнесмен, владеющий большим числом акций и ценных бумаг, а также большой промышленной компанией где-то в Северной Калифорнии. В разные времена он жил то в Турции, то в Штатах, то в Марокко. И не было никакой возможности уличить его во лжи или хотя бы подробно разузнать о его бизнесе. Если ему начинали задавать слишком много вопросов, он тут же замыкался в себе.
Сью некого было расспросить об отчиме. Родственников у него не было, как и настоящих друзей, несмотря на большое число знакомых.
Все это мало беспокоило мать Сьюзен. Маргарет не задумывалась над тем, что представляет собой Питер и как он сколотил свое состояние — ведь тратил он деньги на нее. Подобно кошке, отыскавшей наконец шелковую подушку и полную чашку сливок, она удовлетворенно мурлыкала и не приставала к мужу с ненужными вопросами.
Сьюзен вышла из душа и вытерлась полотенцем. С ее лица не сходило угрюмое выражение. Ей очень хотелось, чтобы Шадия и Камаль поскорее приехали. Когда они окажутся на вилле, ей будет гораздо легче иметь дело с Ричардом.
Надев белый купальный халат, она начала рыться в шкафу, пытаясь решить, в чем отправиться на ланч, и остановилась на лимонного цвета шелковом костюме с длинными рукавами. Доходящую до бедер тунику украшала золотая вышивка, свободного покроя брюки доходили до лодыжек.
Когда она спустилась вниз, Нагла одобрительно кивнула.
— Очень мило и элегантно!
— Это костюм работы одного араба-модельера, двоюродного брата моей подруги Шадии Тази, которая скоро сюда приедет. — Шадия преподнесла ей костюм в качестве подарка на прошлое Рождество.
— Вы говорили, что она замужем?
Сьюзен кивнула.
— Возможно, ее муж приедет вместе с ней. Выяснилось, что Шадия беременна, и Камаль вряд ли решится отпустить ее одну.
