— Сладкие булочки, — пропела она, замирая от его взгляда. — И домашнее вишневое варенье.
— Ого, вишневое варенье, да еще домашнее. Мое самое любимое! — Одним прыжком он оказался рядом, обнял и поцеловал ее.
Скажи он, что любит не варенье, а ее, и мучившая ее тревога отступила бы, она почувствовала бы себя уверенней. Но Бернард не попытался даже намекнуть на свои чувства, не сделал этого и прошлой ночью, когда они изнемогали от сладостной истомы, не произнес вслух ее имени, не попросил никогда не покидать его. Почему? Что удерживало его от этого?
Она осторожно высвободилась из его объятий.
— Я не знала, что ты любишь это варенье. Соседка подарила мне его в знак своей симпатии, когда я поселилась здесь.
— Ах, вот как, твоя соседка! Мы виделись вчера и очень понравились друг другу. — Он провел рукой по небритой щеке и усмехнулся. — А что она обо мне знает?
Он был таким умиротворенным, таким очаровательным, таким… не похожим на прежнего Бернарда. В первый раз, когда они занимались любовью на острове, он все время отводил от нее глаза. Во второй, в его квартире, он оставил ее, как только Сильвия показалась в дверях. Неужели и на сей раз произойдет что-то непредвиденное?..
— Я рассказала ей все, умолчав лишь о своей надежде, что ты отыщешь меня. Об этом я мечтала постоянно, Бернард. Я обдумывала вопросы, которые следует тебе задать. Теперь это время наступило.
Обвинительные нотки в ее голосе насторожили его. Он сел и потянулся к кофейнику.
— Хорошо. Спрашивай все, что хочешь.
Элина налила ему кофе и задала первый, простенький вопрос.
— Как ты нашел меня?
— Это было не очень сложно, — сказал он, сузив глаза, когда она села в кресло напротив. — Я отправился к твоим родителям, хотя был почти уверен, что ты не сказала им, где собираешься спрятаться от меня. Но оказалось, что им кое-что известно. Сначала они отнеслись ко мне настороженно, но когда я сказал им о твоей беременности и о том, что не отказываюсь от своих обязанностей мужа и отца, они немного смягчились.
— Ты сообщил родителям, что я жду ребенка? — растерявшись от такого заявления, Элина вытаращилась на него. — Ты не должен был этого делать, Бернард!
Он отхлебнул кофе и перед тем, как ответить, аккуратно поставил чашку на стол.
— Меня удивляет, почему ты уехала, не сказав им ни слова, Элина. У тебя было время сообщить им об этом.
Под его пристальным взглядом она поежилась.
— Мне было трудно признаться… Я думала сделать это лишь после того, как смогу немного успокоиться. Если бы я поставила их в известность заранее, то возникли бы разные осложнения.
— Какие осложнения? Когда я рассказал им о том, что ты ждешь ребенка, мне показалось, что они восприняли это с радостью.
— Я боялась, что моя беременность слишком взволнует их.
— Они заволновались скорее из-за того, что ты так спешно собралась и исчезла. Они-то и сказали, что твой брат знает, как найти тебя. Более того, они настояли на том, чтобы я как можно скорей отправился на поиски. В случае неудачи они даже посоветовали мне прибегнуть к помощи частного детектива. Добавлю, что не только твои родители проявили беспокойство. Что касается меня, то я после разговора с ними несколько ночей не мог спать и все думал, по какой причине ты так долго скрывала от них свою беременность. Могу признаться, в голову мне лезли самые разные варианты.
Ей была не совсем понятна его последняя фраза.
— Неужели? И поэтому ты тянул целых шесть недель, прежде чем отправиться меня искать?
Сконфузившись, он потупил глаза.
— Понимаешь, твоя жизнь должна была круто измениться. Я это осознавал и подумал, что лучше всего, если ты сама примешь верное решение, свободное от какого-либо давления со стороны. Неужели у тебя самой не возникала такая мысль?
— Если ты действительно беспокоился обо мне, то мог бы не обращать внимания на мои упреки, а попытаться меня вернуть.
— В отличие от тебя, моя дорогая, я не способен читать чужие мысли. Понимаю лишь слова. — Его голос стал хриплым. — Говорят, что этим недостатком страдают почти все мужчины.
Интуиция подсказала Элине, что наступил критический момент, пора было задать более жесткий вопрос.
— Как ты думаешь, что должна была почувствовать я, когда Сильвия внезапно объявилась в твоем доме?
— Да я сам был потрясен. — Он густо намазал булочку вишневым вареньем. — Вообще-то я удивляюсь, что ты до сих пор не спросила меня о Сильвии и о том, какие мистические причины заставили ее исчезнуть на целых четыре с половиной месяца. Разве ты не хочешь узнать историю, которая закончилась ее чудесным воскрешением из мертвых?
Внезапно потеряв аппетит, Элина отодвинула от себя тарелку со сладкой булочкой. По правде говоря, ей вовсе не хотелось слышать имя Сильвии. Она так мечтала, чтобы оно навсегда стерлось из их памяти. Однако неожиданное появление этой молодой женщины не сулило ничего хорошего, а потому следовало бы знать, какой фортель она выкинула на этот раз.
— Если честно, мне нет до нее дела, — сказала Элина. — Но раз ты заговорил о ней, поведай, где она болталась все это время и почему заставила всех думать, что утонула?
— С помощью своего знакомца-инструктора она инсценировала несчастный случай, а потом скрылась вместе с ним на одном из ближайших островов. Она развлекалась со своим любовником, считая, что это куда веселее, чем сочетаться браком со мной. Ни в чем себе не отказывала, пока не стало известно, что ее кредитная карточка «Америкен экспресс» больше не действует. Тогда она решила, что беззаботное время на Карибских островах подошло к концу и надо что-то предпринимать.
— Все ясно, — заключила Элина. Она поняла, что совершенно зря волновалась, зря убеждала всех, включая и комиссара полиции, в своей непричастности к так называемой гибели этой авантюристки.
Бернард смотрел на нее с любопытством.
— Тебя, кажется, не удивляет этот рассказ?
— Ты прав, ничего удивительного тут нет.
В его глазах мелькнуло подозрение.
— Только не говори, что знала о том, что она замыслила.
— Конечно, нет! — воскликнула Элина. — Знала лишь то, что ее поведение на острове было… довольно фривольным.
— В таком случае, — сказал он, — тебе следовало бы рассказать об этом полиции. Это помогло бы полицейским провести тщательное расследование, облегчить наше положение, в частности, стариков Геснеров.
— Полиции кое-что было известно. Все жители Сент-Юлиана знали, кроме тебя.
— Что они могли знать?
Она тяжело вздохнула.
— Не заставляй меня говорить об этом, Бернард. Это…
Он подпер щеку кулаком, а потом грохнул ладонью по столу так, что подпрыгнула посуда, а из чашек выплеснулся кофе.
