– Если у вас есть к нему еще вопросы, почтеннейший, то
задавайте их побыстрее, – посоветовал Сади. – Действие наркотика
кончается, и он скоро опять заснет.
– По-моему, я получил все необходимые ответы, –
сказал старик.
– И я тоже, – мрачно добавила Польгара.
Озеро было слишком большим, чтобы добраться до его
восточного берега до наступления ночи, поэтому они спустили паруса и поставили
шаланду на якорь. Едва забрезжил рассвет, они снова подняли паруса и вскоре
после полудня увидели на востоке темное пятно.
– Это, должно быть, и есть восточное побережье, –
сказал Гариону Шелк. – Пойду на нос и попытаюсь высмотреть какие-нибудь
ориентиры. Мне бы не хотелось причалить прямо к карандийской пристани.
– Конечно нет.
– Погляжу, нельзя ли найти где-нибудь укромную бухту,
чтобы там осмотреться, не привлекая внимания.
Ближе к вечеру они поставили шаланду в тихий залив,
окруженный высокими песчаными дюнами и колючим кустарником.
– И что ты думаешь, дедушка? – спросил Гарион,
когда они вывели на берег лошадей.
– О чем?
– О лодке. Что нам с ней делать?
– Пусти ее по течению. Чтобы никто не знал, что мы
сошли на берег в этом месте.
– Думаю, ты прав. – Гарион с сожалением
вздохнул. – Неплохая была лодка, правда?
– Она не опрокинулась.
– Не перевернулась, – поправил Гарион.
К ним подошла Польгара.
– Аршаг тебе больше не нужен? – спросила она
старика.
– Нет, и я как раз думал, что нам с ним делать.
– Я об этом позабочусь, отец, – сказала она,
повернулась и пошла туда, где на берегу лежал в полусне вновь связанный Аршаг.
Встав рядом с ним, она подняла одну руку. Гролим весь
передернулся и вздрогнул, а Гарион ощутил мощный поток энергии.
– Слушай внимательно, Аршаг, – начала она. –
Ты направлял женщин к Повелителю демонов, чтобы он мог наводнить весь мир
отвратительными существами. За это тебе причитается вознаграждение. Вот она,
твоя награда. Отныне ты неуязвим. Никто не сможет убить тебя – ни человек, ни
демон, ни даже ты сам. Но никто больше никогда не поверит ни одному твоему
слову. Ты станешь всеобщим посмешищем, куда бы ты ни явился, на всю оставшуюся
жизнь, тебя будут прогонять отовсюду, и ты будешь вынужден шататься по свету,
как бездомный бродяга. Это тебе плата за помощь Менху, за то, что ты вызывал
Нахаза, за то, что приносил глупых женщин в жертву скотской похоти Повелителя
демонов. – Она обратилась к Дарнику: – Развяжи его.
Когда Аршага развязали, он, спотыкаясь, поднялся на ноги,
лицо его было пепельно-серым.
– Кто ты, женщина? – спросил он дрожащим
голосом. – И кто дал тебе власть налагать такое ужасное проклятие?
– Я – Польгара, – отвечала она. – Может, ты
слышал обо мне? А теперь ступай! – И она повелительно простерла руку вдоль
берега.
С искаженным от ужаса лицом Аршаг повернулся и, взобравшись
на одну из дюн, исчез за ней.
– Ты не считаешь, что неосторожно было говорить, кто ты
такая, моя госпожа? – с сомнением проговорил Сади.
– Ничего страшного, Сади, – улыбнулась она. –
Он может кричать обо мне на каждом углу, но ему никто не поверит.
– Сколько он еще проживет? – едва слышно спросила
Сенедра.
– Точно не знаю. Но безусловно, у него будет время
понять, что он натворил.
Сенедра пристально поглядела на нее.
– Госпожа Польгара! – воскликнула она. – Как
вы могли это сделать? Это же чудовищно!
– Да, – ответила Польгара. – Но то, что
произошло в церкви, которую мы сожгли, тоже было чудовищно.
Глава 23
Улица, если ее можно назвать таким словом, была узкой и
кривой. Когда-то давно ее пытались вымостить бревнами, но те давно уже сгнили и
были втоптаны в грязь. У стен грубо сколоченных бревенчатых домов валялись кучи
мусора, в которых рылись в поисках пищи тощие свиньи.
Когда Шелк и Гарион, вновь надевшие на себя карандийские
жилеты, шапки и полотняные штаны, приблизились к уходящему в озеро причалу, они
чуть не задохнулись от резкого запаха гниющей рыбы.
– Ну и аромат здесь, – заметил Шелк, поднося к
лицу носовой платок.
– Как они это выносят? – спросил Гарион, с
отвращением вдыхая спертый воздух.
– Вероятно, их обоняние успело притупиться, –
отвечал Шелк. – Город Каранда – родина предков всех карандийцев из всех
семи королевств. Они живут здесь уже долгие века, за которые успели накопиться
эти кучи мусора и устояться этот запах.
На самую середину улицы вразвалку вышла огромная свинья в
сопровождении выводка визжащих поросят и с громким хрюканьем повалилась на бок.
Поросята тут же бросились к ее вспухшим сосцам, расталкивая друг друга.
– Есть какие-нибудь указания? – спросил Шелк.
Гарион покачал головой. С тех пор как они рано утром вошли в
город через северные ворота, меч, привязанный к его поясу, ни разу не
шевельнулся.
– Зандрамас, может быть, вообще не было в
городе, – сказал он. – Ты же знаешь, она всегда избегала населенных
мест.
– Думаю, ты прав, – согласился Шелк, – но мне
кажется, нам не следует двигаться дальше, пока мы не обнаружим место, где она
сошла на берег. Добравшись до этой стороны озера, она могла пойти в любом
направлении – в Даршиву, Замад, Воресебо, даже в Дельчин, а потом через Маган в
Ренгель или Пельдан.
– Знаю, – сказал Гарион, – но любая задержка
приводит меня в ярость. Мы подбираемся все ближе к ней, я это чувствую. А
каждая потерянная минута дает ей возможность снова улизнуть от нас вместе с
Гэраном.
– Ничего не поделаешь, – пожал плечами
Шелк. – Мы можем пойти вдоль внутренней стороны стены – вдруг нападем на
ее след.
Они свернули за угол и по другой грязной улице прошли к
берегу, где на длинных шестах висели рыбацкие сети. С трудом преодолев вонючие
лужи и отвратительное месиво под ногами, они нашли идущую вдоль берега улицу и
пошли по ней.
