– Этот разум скрыт от меня, отец. Я только чувствую,
что на нас смотрят. И ощущаю гнев. – Ее губ коснулась улыбка. – Я
уверена, что это Зандрамас. Она предусмотрительно заслонилась, и я не могу
проникнуть в ее мозг. Но она не может оградить меня от ощущения, что за нами
наблюдают. Гнев ее так велик, что она не в силах его сдержать, и я это
чувствую.
– На кого она гневается?
– Думаю, на Цирадис. Ей стоило большого труда
подстроить нам эту ловушку. А Цирадис явилась и расстроила ее планы. Но она
попытается предпринять еще что-нибудь. Так что нам нужно быть настороже...
Бельгарат кивнул в знак согласия.
Тоф вывел коня с наездницей на середину ложбины и
остановился на берегу озера. Когда к ним присоединились остальные,
прорицательница указала на кристально чистую воду.
– Вот здесь ваша задача, – произнесла она. –
Внизу есть потайная пещера. Один из вас должен войти в нее и вернуться. Там ему
многое откроется.
Бельгарат с надеждой взглянул на Бельдина.
– Нет, на этот раз нет, старик, – произнес горбун,
покачав головой. – Я ястреб, а не рыба и люблю холодную воду не больше
твоего.
– Пол? – произнес Бельгарат просящим голосом.
– Вряд ли, отец, – ответила та. – Думаю, что
теперь пришел твой черед, а кроме того, мне нужно сосредоточиться на Зандрамас.
Бельгарат наклонился, рукой попробовал воду и поежился.
– Это жестоко, – произнес он. Шелк насмешливо
взглянул на него.
– Воздержитесь от ерничества, принц Хелдар. –
Нахмурившись, Бельгарат начал раздеваться. – Держите рот на замке.
Старик был по-молодому подтянутый и поджарый. Все немного
были удивлены этим. Несмотря на пристрастие к обильной пище и темному пиву, его
живот был плоским, как доска, а грудь и плечи буквально играли мускулами.
– Ну и ну, – восторженно прошептала Бархотка,
разглядывая одетого лишь в набедренную повязку старика.
Вдруг он хитро улыбнулся ей.
– Хочешь еще разок порезвиться в пруду, Лизелль? –
пригласил он ее, и в его ярко-голубых глазах блеснул озорной огонек.
Бархотка вспыхнула и виновато глянула на Шелка.
Бельгарат рассмеялся, наклонился вперед и, будто лезвием
ножа, взрезал гладь озера. Через несколько ярдов, высоко подпрыгнув, он
вынырнул на поверхность. Солнце засверкало в серебристой чешуе. От взмахов
широко раздвоенного хвоста по блестящей поверхности озера во все стороны
разлетелись фонтаны жемчужных брызг. Затем темное тяжелое тело снова
погрузилось в хрустальные воды, уходя все глубже и глубже.
– Ах ты... – едва слышно прошептал Дарник.
– Да, мой милый, – рассмеялась Польгара. –
Боюсь, ему не понравится, если ты поймаешь его на крючок.
Огромный, с серебристыми боками лосось ринулся вниз и исчез
в отверстии на дне озера...
Прошла, казалось, вечность, прежде чем огромная рыбина
показалась из входа в пещеру. Выплыв на поверхность, она промчалась по воде,
опираясь лишь на хвост и плавники. Затем снова нырнула неподалеку от берега. И
оттуда вышел трясущийся от холода Бельгарат.
– Такое купание очень бодрит, – заметил он,
выбираясь на берег. – У тебя есть под рукой одеяло, Пол? – спросил
он, стряхивая с себя воду.
– Ему просто хочется покрасоваться, – хмыкнул
Бельдин.
– Что ты видел? – спросил Гарион.
– Нечто похожее на старый заброшенный храм, –
ответил старик, яростно растираясь одеялом. – Кто-то устроил в пещере
алтарь, облицевал стены. Алтарь – сохранившаяся ниша, пустая конечно. Вся
пещера наполнена чьим-то присутствием, и все камни светятся красным сиянием.
– Сардион? – предположил Бельдин.
– Уже нет, – ответил Бельгарат, вытирая
волосы. – Он был там, и очень долго. Построил нечто вроде барьера, чтобы
никто не смог его найти. Сейчас его там нет. Но в следующий раз, если он
окажется поблизости, я узнаю его следы.
– Гарион! – вскричала Сенедра. –
Смотри! – Трясущейся рукой она указала на высившуюся рядом скалу.
На вершине стояла закутанная в блестящий атлас фигура. И не
успела она высокомерным жестом откинуть с головы капюшон, как он уже знал, кто
это. Не задумываясь, Гарион схватился за рукоять меча. Но тут раздался ясный и
твердый голос Цирадис.
– Ты меня разгневала, Зандрамас, – произнесла
она. – Не пытайся предотвратить того, что должно произойти. Иначе я сделаю
свой выбор – здесь и сейчас.
– А если ты это сделаешь, – обратилась фигура к
Цирадис, – ты, слепой червь, то все обратится в хаос и твоя задача станет
невыполнимой. На место пророчеств придет слепой случай. Вот я стою перед тобой,
я, Дитя Тьмы. И я не боюсь случая, ибо случай – мой слуга.
Тут Гарион услышал хриплый, леденящий душу рев, тем более
ужасный, что слетел он с губ его жены. Быстрее, чем это можно было вообразить,
Сенедра кинулась к лошади Дарника и выхватила висевший у седла топор. С
яростным воплем, размахивая им, она побежала по берегу крошечного озера.
– Сенедра! – крикнул он, бросившись ей
вслед. – Не надо!
Зандрамас злобно рассмеялась, не скрывая своего торжества.
– Выбирай, Цирадис! – крикнула она. – Делай
же свой бесполезный выбор, ибо смерть королевы Ривской – моя победа. – И
она подняла руки над головой.
Гарион бежал изо всех сил. Но он понимал, что не сможет
настичь Сенедру раньше того, как она приблизится к стоящей на вершине утеса
колдунье. Его жена уже начала карабкаться вверх по скале, выкрикивая проклятия
и разрубая топором попадавшиеся по пути глыбы.
И вдруг между Сенедрой и ее целью возник светящийся образ
голубого волка. Сенедра остановилась как вкопанная, а Зандрамас в испуге
отпрянула. Свет, окружавший волка, замигал, а когда он рассеялся, между
Зандрамас и Сенедрой стояла собственной персоной Поледра – бабка Гариона, жена
Бельгарата и мать Польгары. Ее рыжевато-каштановые волосы излучали голубой
свет, а в золотых глазах горел неземной огонь.
– Ты! – изумленно вскричала Зандрамас, отступая
еще дальше.
Поледра встала рядом с Сенедрой и положила руку на ее
хрупкое плечо. Другой рукой она осторожно вынула топор из пальцев маленькой
королевы. Сенедру словно парализовало. Она стояла, глядя прямо перед собой
широко раскрытыми невидящими глазами.
