Восточное крыло дворца находилось несколько в стороне от
прочих строений. Оно изгибалось полукругом, внутри которого находился большой
двор с зеркальным прудом в центре и росшими вокруг него экзотическими
растениями. Пестрые колибри перелетали с цветка на цветок живыми разноцветными
лоскутами.
Глаза Польгары загорелись, когда Брадор открыл дверь в
предназначавшиеся ей и Дарнику апартаменты. Из главной гостиной сводчатая дверь
вела в другую комнату, где стояла мраморная ванна, над которой клубился пар.
– Ах, – вздохнула она. – Наконец-то
цивилизация.
– Смотри не утони, Пол, – буркнул Бельгарат.
– Разумеется, не утону, отец, – рассеянно ответила
она, с вожделением глядя на ванну.
– Это так важно для тебя, Пол?.. Ну что за глупый
предрассудок? Видишь ли, не терпит грязи, – проворчал ее отец, обернувшись
к остальным. – Мне, например, всегда нравилось быть грязным.
– Понятно, – сказала Польгара, а когда все прочие
вышли из комнаты, продолжила: – Кстати, Старый Волк, если в твоей комнате будут
такие же удобства, тебе не помешает ими воспользоваться... От тебя пахнет, отец.
– Нет уж, Пол, от меня воняет. Это от тебя пахнет. Я же
последние десять лет обходился без ванны и впредь...
– Да, отец, – перебила она его. – Я это знаю.
А теперь, – тон ее стал деловым, – прошу меня извинить... – И
она демонстративно стала расстегивать пуговицы на платье.
Покои, куда провели Гариона и Сенедру, были, разумеется, еще
роскошнее. Пока Гарион осматривал обстановку нескольких центральных комнат,
Сенедра направилась прямо в ванну, по пути сбрасывая с себя на пол одежду.
Эта привычка разгуливать обнаженной доставила ему в прошлом
немало хлопот. Лично он не имел ничего против голой Сенедры. Но его беспокоило,
что она порой забывала о своей наготе в совершенно неподходящей обстановке. Он
с содроганием вспомнил, как однажды вошел в свои апартаменты в Риве вместе с
сендарийским послом и застал Сенедру за примеркой нового нижнего белья, в то
утро полученного от портнихи. Нисколько не смущаясь, она спросила посла, что он
думает о новых предметах ее туалета, по очереди примеряя их. Посол, почтенный сендарийский
господин лет семидесяти, пережил за эти десять минут большее потрясение, чем за
предыдущие полвека своей жизни, и в очередном послании к королю Фулраху умолял
освободить его от этой должности.
– Сенедра, может быть, ты, по крайней мере, закроешь
дверь? – спросил Гарион жену, опустившую в воду пальчик, чтобы определить
ее температуру.
– Тогда нам трудно будет разговаривать, Гарион, –
резонно возразила она и уселась в ванну. – Терпеть не могу орать.
– Да? – сказал он. – Что-то я раньше этого не
замечал.
– Ну, не ворчи, – сказала она, с возгласом
удовольствия погружаясь в воду.
Женщина с упоением один за другим открывала хрустальные
пузырьки, стоявшие на полочке ванной, где, как догадался Гарион, содержались
различные благовония, которые добавляют в воду при купании. Одни она с
неодобрением снова закрывала, а содержимое других выплескивала в ванну.
Некоторые из благовоний втирала в кожу.
– А что, если кто-нибудь войдет? – резко спросил
Гарион. – Официальный посланник, или слуга, или еще кто-нибудь?
– Гарион, дорогой, – продолжала она все тем же
тоном рассудительного ребенка, приводившим его в бешенство, – ванна
предназначена для того, чтобы ее использовали, иначе бы они ее не приготовили,
правда?
Ну что на это ответить?
Она окунула голову в воду, и волосы ее веером расплылись по
поверхности.
– Не потрешь ли мне спинку? – попросила женщина.
Час спустя, после того как расторопные слуги подали
великолепный обед, к ним зашел Шелк. Он тоже успел принять ванну и переодеться.
На нем был элегантный камзол жемчужно-серого цвета, богато украшенный
драгоценностями. От его короткой жиденькой бороды, аккуратно подстриженной,
исходил слабый аромат изысканных духов.
– Да, я очень забочусь о своей внешности, – сказал
он, уловив вопросительный взгляд Гариона.
– Да, конечно, – сухо заметил Гарион.
– Бельгарат попросил меня заглянуть к вам, –
продолжал маленький человечек. – Мы собираемся на военный совет. Это
наверху, в зале.
– На военный?
– Фигурально выражаясь, разумеется.
Поднявшись на один этаж по мраморным ступенькам, они вошли в
большой зал, у противоположной стены которого на возвышении стояло кресло,
весьма похожее на трон.
– Это что, Тронный зал? – спросил Гарион,
разглядывая роскошную мебель и тяжелые пурпурные драпировки на окнах.
– Нет, – отвечал Шелк. – Во всяком случае, не
Тронный зал Закета. Эта комната предназначена для приезжающих с визитом
королевских особ, чтобы они чувствовали себя как дома. Некоторые просто не
могут без этих декораций.
Бельгарат сидел, положив ноги в сапогах на полированный
стол. Его влажные волосы и подстриженная борода свидетельствовали о том, что,
несмотря на равнодушие к гигиене, он все-таки последовал совету Польгары.
Польгара и Дарник мирно беседовали, стоя рядом, тут же
находились Эрионд и Тоф. Бархотка и Сади стояли у окна, разглядывая парк,
разбитый к востоку от дворца Закета.
– Прекрасно, – произнес старый волшебник. –
Теперь вроде бы все в сборе. Можно начинать.
– Я бы не стал говорить о важных делах. – Шелк
пошевелил пальцами, используя жесты тайного драснийского языка. – Кругом
куча шпионов.
Бельгарат перевел взгляд дальше, к противоположной стене, и,
прищурившись, стал внимательно, дюйм за дюймом, осматривать ее в поисках ниши.
Усмехнувшись, он взглянул на Польгару.
– Я займусь этим, отец, – прошептала она.
Взгляд сделался отрешенным, и Гарион почувствовал знакомый
ток энергии. Через минуту Польгара кивнула и подняла вверх три пальца. На
мгновение она сосредоточилась, и поток энергии стал тяжелым. Затем она
выпрямилась и расслабилась.
– Все в порядке, они заснули.
– Здорово сработано, Пол, – восхищенно произнес
Дарник.
– Спасибо, милый, – улыбнулась она, взяв его руку
в свою.
Бельгарат спустил ноги на пол и склонился над столом.
