– Надеюсь, ты ей не скажешь. Наши споры о моих вредных
привычках – главное в наших отношениях. – Бельгарат отхлебнул еще
вина. – Оно просто великолепно, – произнес он, поднимая бокал, чтобы
насладиться игрой солнечного света в хрустале. – Итак, в одно прекрасное
утро Менх просыпается, у него разламывается голова, во рту – вкус медной
проволоки, а в желудке – такой пожар, что его и бочкой воды не потушить. Он не
видит смысла в жизни. Может быть, он даже берет в руки жертвенный нож и
приставляет его к своей груди.
– Не слишком ли вы даете волю своей фантазии? –
осведомился Закет.
Бельгарат рассмеялся.
– Когда-то я был профессиональным рассказчиком, –
с поклоном сказал он. – И не могу не добавить в повествование некоторых
художественных подробностей. Ну ладно, может быть, он и не помышлял о
самоубийстве. Важно то, что он дошел до точки. Вот тогда-то ему в голову и
пришла мысль о демонах. Вызывать демонов так же опасно, как первым лезть на
стену при осаде города, но Менху нечего было терять. Итак, он пробирается в
лес, находит одного из карандийских колдунов и каким-то образом уговаривает его
научить его этому искусству, если так можно сказать. У него уходит около
двенадцати лет на то, чтобы постичь все тайны.
– Да почему вы так решили? – спросил Брадор.
Бельгарат пожал плечами.
– Со смерти Торака прошло четырнадцать лет или около
того. Ни один нормальный человек не может больше двух лет подряд предаваться
разгулу – иначе он просто начнет деградировать, поэтому, вероятно, около
двенадцати лет назад Менх отправился на поиски колдуна, который стал его
наставником. Затем, выучившись всем премудростям ремесла, он убивает своего
учителя и...
– Подождите минутку, – прервал его Закет. –
Зачем ему было его убивать?
– Его учитель слишком много знал о нем, да и сам мог
вызвать демонов и послать их на нашего переродившегося гролима. И еще: дело в
том, что в таких случаях между учеником и учителем существует соглашение о
пожизненной службе, подкрепленное клятвой. Менх не смог бы уйти от своего
хозяина, пока тот не умрет.
– Откуда вам столько известно, Бельгарат? –
поинтересовался Закет.
– Я сам прошел через все это, когда жил среди
мориндимцев несколько тысяч лет назад. Мне нечем было заняться, а волшебство
меня всегда интересовало.
– И вы убили своего хозяина?
– Нет, не совсем. Когда я ушел от него, он послал за
мной демона. Я овладел им и послал обратно.
– И он его убил?
– По всей вероятности. Так обычно происходит. Но
вернемся к Менху. Полгода назад он подходит к воротам Калиды с целым полчищем
демонов. Ни один здравомыслящий человек не вызывает одновременно более одного
демона, потому что их очень трудно держать под контролем. – Он хмуро
продолжал мерить шагами комнату, глядя в пол. – Единственное, что я могу
предположить, – ему удалось вызвать и подчинить себе Повелителя демонов.
– Повелителя демонов? – переспросил Гарион.
– У них, как и у людей, есть свои правители. Если Менх
подчинил себе Повелителя демонов, то это существо собрало армию из своих
подчиненных. – Старик с довольным видом налил себе еще вина. – Так
скорее всего выглядит история жизни Менха, – добавил он, наконец
усаживаясь на место.
– Вы настоящий виртуоз, Бельгарат, – поздравил его
Закет.
– Спасибо, – ответил старик. – Я и сам так
думаю. – Он взглянул на Брадора. – Теперь, когда мы все знаем о
Менхе, расскажите нам подробнее, что же произошло.
Брадор снова подошел к карте, отгоняя указкой все того же
котенка.
– После того как Менх взял Калиду, слава о его подвигах
прошла по всей Каранде, – продолжал он. – И в первую очередь
выяснилось, что поклонение Тораку на самом деле не прижилось среди карандийцев
и выйти из повиновения им не позволял лишь страх перед жертвенными ножами
монахов-гролимов.
– Та же история, что и с туллами? –
поинтересовался Гарион.
– Очень похожая, ваше величество. Однако, когда Торак
погиб и церковь его пошатнулась, карандийцы стали обращаться к своей прежней
вере. Снова появились старые молитвенники и возродились прежние обряды. –
Брадор содрогнулся. – Отвратительные обычаи, – сказал он, –
мерзкие.
– Хуже, чем гролимский обряд жертвоприношения? –
мягко осведомился Гарион.
– Для него есть оправдание, Гарион, – возразил Закет. –
Быть избранным для подобной церемонии – честь, и жертвы добровольно шли под
нож.
– Я, во всяком случае, этого не замечал, – ответил
Гарион.
– Мы можем побеседовать на эту тему сравнительной
теологии в другое время, – вмешался Бельгарат. – Продолжайте, Брадор.
– Прослышав о Менхе, – продолжал мельсенский
чиновник, – карандийцы начали стекаться в Калиду, чтобы поддержать его и
встать на сторону демонов. В семи королевствах Каранды всегда существовало
подпольное движение, и очень многие горячие головы считают, что демоны дают
надежду на избавление от ангараканского ига. – Он взглянул на
императора. – Я не хотел вас оскорбить, ваше величество, –
пробормотал он.
– А я нисколько и не оскорбился, Брадор, – заверил
его Закет.
– Естественно, что местные карандийские князьки
попытались удержать своих людей от присоединения к Менху. Потерять подданных –
беда для любого правителя. Войска, наши войска, также были встревожены большим
числом карандийцев, собирающихся под знамена Менха, и попытались преградить им
путь. Но поскольку большая часть армии находилась в Хтол-Мургосе с его
величеством, то у них просто не хватило сил. Карандийцы либо обошли их, либо
разгромили. Теперь армия Менха насчитывает около миллиона человек, возможно,
плохо вооруженных и неподготовленных, но миллион есть миллион, даже если они
вооружены палками. Не только Дженно, но и Ганезия уже покорились Менху, и не
сегодня-завтра он захватит Катакор. А после этого неизбежно двинется на Паллию
и Дельчин. Если его не остановить, он скоро подойдет к воротам Мал-Зэта.
– И в этих битвах он использует всех демонов? –
спросил Бельгарат.
– Не совсем, – ответил Брадор. – После того,
что произошло в Калиде, в этом нет необходимости. Достаточно одного их вида,
чтобы перед ними открылись ворота городов. До сих пор города сдавались без
борьбы.
Старик кивнул.
– Что-то в этом роде я и предполагал. Демона, который
почувствовал вкус крови, очень трудно снова усмирить.
