– Нет, – ответил он, – собственно говоря,
нет, и среди мертвых гролимов тоже не бывает. Хотя, конечно, возможно, что
Урвон вывел всех своих гролимов из Каранды, когда начались эти беспорядки.
– Не похоже, – возразил Гарион. – Менх напал
на Калиду внезапно. У гролимов не было времени скрыться. – Гарион,
задумавшись, уставился в потолок.
– Ты о чем, Гарион? – спросил Шелк.
– Мне кое-что пришло в голову. Нам известно, что Менх
из гролимов, так?
– Я этого не знал, – с удивлением произнес Долмар.
– У нас свои источники информации, – сказал ему
Шелк. – Продолжай, Гарион.
– Урвон все время находился в Мал-Яске, так?
Шелк кивнул.
– Да, как я слышал. Он не хочет, чтобы Бельдин застал
его врасплох в чистом поле.
– Тогда это делает его никуда не годным полководцем,
так? Ладно. Предположим, что Менх преодолел отчаяние, которое охватило его
после смерти Торака, и нашел колдуна, научившего его вызывать демонов. Когда он
возвратился, его бывшие собратья – гролимы, увидели в нем подходящую замену
Урвону. Тогда они получили бы власть, которой никогда еще не располагали. Одно
дело, когда демоном повелевает недалекий карандийский колдун, но гораздо хуже,
если демон находится в руках колдуна-гролима. Если Менх собирает вокруг себя
недовольных гролимов и учит их колдовству, то нам придется очень нелегко. Я не
хотел бы столкнуться с армией таких, как жрица Хабат.
Шелк содрогнулся.
– Ну, уж это точно! – пылко воскликнул он.
– Зло нужно вырвать с корнем, – сказал
Долмар. – И как можно быстрее.
У Гариона вытянулось лицо.
– Закет не двинется с места, пока из Хтол-Мургоса не
вернется его армия, а это будет месяца через три.
– Через три месяца Менх уже станет непобедим, –
ответил ему управляющий.
– Тогда нам нужно немедленно двигаться в путь, –
сказал Гарион. – С Закетом или без него.
– А как ты рассчитываешь выбраться из города? –
спросил Шелк.
– Пускай Бельгарат что-нибудь придумает. – Гарион
перевел взгляд на компаньона Шелка. – Ты можешь нам еще что-нибудь
сообщить? – спросил он.
Долмар потеребил себя за нос жестом, удивительно похожим на
излюбленное движение Шелка.
– Это всего лишь слух, – сказал он.
– Рассказывай.
– До меня дошло из Каранды, что демона Менха зовут
Нахаз.
– А какое это имеет значение?
– Точно не знаю, ваше величество. Когда гролимы во
втором тысячелетии заняли Каранду, они уничтожили все следы карандийской
мифологии, и никто даже не пытался собрать ее обломки. От нее остались лишь
неясные устные предания, но по слухам, которые до меня дошли, Нахаз был демоном
в одном древнем карандийском племени, переселившемся туда до того, как
ангараканцы вошли в Маллорею. Карандийцы идут за Менхом не только потому, что
он политический лидер, но и потому, что он возродил их старое представление о
боге.
– Повелителе демонов? – спросил его Гарион.
– Удачное название, ваше величество. Если эти слухи
верны, демон Нахаз обладает почти неограниченной властью.
– Я боялся, что ты это скажешь.
Позднее, когда они снова вышли на улицу, Гарион с
любопытством взглянул на Шелка.
– Почему ты не остановил его, когда он сжег
документы? – спросил он.
– Мы всегда так делаем, – пожал плечами остролицый
человечек. – Мы ничего не храним в виде записей. Долмар во всем полагается
на свою память.
– Но так ему очень легко тебя обворовывать!
– Конечно, но он ворует в разумных пределах. А если бы
наши записи попали в руки налогового ведомства, это была бы катастрофа. Ну что,
вернемся во дворец?
Гарион вынул свой список.
– Нет, – сказал он. – Сначала нужно
разделаться вот с этим. – Он с мрачным видом просмотрел список.
Шелк оглянулся на двух шпионов, неотвязно следовавших за
ними.
– Помощь в двух шагах от нас. – Он
рассмеялся. – Видишь, полицейских можно использовать по-разному.
В течение нескольких последующих дней Гарион обнаружил, что
императорский дворец в Мал-Зэте не похож ни на один королевский двор на Западе.
Поскольку вся власть была сосредоточена в руках Закета, чиновники и должностные
лица во дворце соперничали друг с другом, желая добиться благосклонности
императора, и подчас придумывали на редкость хитроумные истории, чтобы
дискредитировать своих врагов. Появление во дворце Шелка, Бархотки и Сади
придало дворцовым интригам особую остроту. Эта троица, находясь между Гарионом
и Закетом, дала понять, что пользуется полным доверием короля Ривы. И они стали
ждать, что же произойдет. Чиновники и придворные императора быстро сообразили,
что появилась новая тропинка к ушам их правителя, открываются новые возможности
интриговать. Троица друзей четко поделила между собой сферы деятельности. Шелк
занялся вопросами коммерции, Бархотка – политикой, Сади нашел для себя интерес
в опасном мире преступности. Каждый ненавязчиво дал понять, что, во-первых,
берет взятки, а во-вторых, готов передать «наверх» всякие просьбы в обмен на
информацию. Вскоре Гарион обнаружил, что имеет в своем распоряжении Целый
разведывательный аппарат. Шелк и Бархотка виртуозно манипулировали честолюбием,
страхом и завистью, играя на расшатанных нервах чиновников, как на хорошо
настроенных музыкальных инструментах. Сади использовал методы, опробованные во
время его долгого пребывания при дворе Салмиссры, иногда исподволь, а иногда до
боли откровенно. Содержимое его красного кожаного короба действовало безотказно,
и несколько человек, державших в повиновении целые отряды чиновников и даже
генералов, внезапно скончались при весьма странных обстоятельствах: один
свалился на землю с почерневшим лицом и выкатившимися глазами в присутствии
самого императора.
Закет, до тех пор наблюдавший за деятельностью этой троицы
со скрытым любопытством, решил положить этому конец. На следующий вечер, во
время ежедневной беседы с Гарионом, он заговорил с ним довольно резко.
