– Я готов заплатить, – произнес он.
– Сколько?
– У меня с собой не очень много денег.
– Десять медных монет, – отрезал погонщик.
– Десять? У меня столько не наберется.
– Тогда вам лучше пойти пешком. Вон в ту сторону.
Балска вздохнул и сдался.
– Хорошо, – сказал он. – Десять.
Балска зашел за угол, сунул руку в карман куртки и отсчитал
десять медяков. Капитал, который он приобрел, совершив кражу на борту «Звезды
Ярота», значительно уменьшится. Ему пришла в голову еще одна мысль. Он
передвинул висевший у него на поясе нож за спину. Если погонщик спит достаточно
крепко и они остановятся переночевать где-нибудь в безлюдном месте, Балска сможет
въехать в Мал-Зэт как владелец фургона и мулов, не говоря уже о содержимом
ящиков. Балске уже случалось убивать людей, делал он это без угрызений совести
– перерезал глотки, когда дело стоило того.
Фургон, громыхая и поскрипывая, покатился по вымощенной
камнями улице в свете заходящего солнца.
– Нам нужно кое-что выяснить перед тем, как мы
отправимся в путь, – сказал возница. – Я не люблю разговаривать и не
люблю, когда мне докучают болтовней.
– Хорошо.
Погонщик протянул руку и вынул из-под лежанки грозного вида
топорик.
– А теперь, – сказал он, – давай сюда свой
нож.
– У меня нет ножа.
Возница натянул поводья.
– Вылезай, – произнес он отрывисто.
– Но я тебе заплатил!
– Не так много, чтобы я стал рисковать. Или давай сюда
нож, или убирайся.
Балска поглядел на него, затем на топорик. Медленным
движением он вынул нож и протянул его погонщику.
– Прекрасно. Я отдам его тебе, когда доберемся до
Мал-Зэта. Да, кстати, когда я сплю, один глаз у меня открыт и в руке я держу
вот это. – Он помахал топориком перед носом у Балски. – И если ты
слишком близко подвинешься ко мне, я размозжу тебе, голову.
Балска отшатнулся.
– Я рад, что мы друг друга поняли. – Возница
натянул поводья, и они поехали.
Когда они подъезжали к Мал-Зэту, Балска чувствовал себя
неважно. Сначала он решил, что это происходит оттого, что фургон качается из
стороны в сторону. Хотя, будучи моряком, он никогда не страдал морской
болезнью. На земле он качался по другой причине. Однако на этот раз все было
немного по-другому. Его тошнило и пучило живот, но, в отличие от прошлых
приступов недомогания, с него градом лил пот и горло распухло настолько, что
трудно было глотать. Его бросало то в жар, то в холод, а во рту он чувствовал
металлический привкус.
Неразговорчивый погонщик мулов высадил его у главных ворот
Мал-Зэта, небрежным жестом бросил к его ногам нож и, прищурившись, взглянул на
своего попутчика.
– Неважно ты, братец, выглядишь, – заметил
он. – Тебе бы врачу показаться.
Балска сплюнул.
– Попав в руки к врачам, – сказал он, – люди
или умирают, или, если им удается выжить, уходят от них с пустыми кошельками.
– Как знаешь, – пожал плечами возница и, не
оглядываясь, поехал в город.
Балска разразился ему вслед проклятиями, наклонился, поднял
свой нож и зашагал в Мал-Зэт. Некоторое время он бродил по улицам, пытаясь
сориентироваться, и наконец обратился к человеку в матросской куртке.
– Послушай, братишка, – произнес он хриплым
голосом, – есть здесь какое-нибудь местечко, где можно выпить стакан грога
по сходной цене?
– Попробуй зайди в таверну «Красная Собака», –
ответил моряк. – Это на углу, через две улицы отсюда.
– Спасибо, братишка, – ответил Балска.
– Сдается, ты плохо себя чувствуешь.
– По-моему, я немного простудился, – усмехнулся
Балска. – Несколько стаканов грога мне помогут.
– Истинная правда, – смеясь, согласился с ним
моряк. – Это лучшее лекарство в мире.
«Красная Собака» отдаленно напоминала матросский кубрик.
Темное помещение с низким бревенчатым потолком и с окнами в форме
иллюминаторов. Трактирщик, добродушный толстяк с красным лицом и татуировками
на руках, нещадно пересыпал свою речь морскими словечками. Вскоре его
бесконечные «аврал» и «эй, на юте» стали действовать Балске на нервы, но после
трех стаканов грога ему уже было все равно. Боль в горле прошла, желудок
успокоился, дрожь в руках прекратилась. Правда, голова все еще раскалывалась.
Выпив еще два стакана грога, он заснул, положив голову на руки.
– Эй, на палубе. Закрываемся, – произнес через
некоторое время владелец «Красной Собаки», тряся его за плечо.
Балска, моргая, поднял голову.
– Я здесь всего несколько минут, – пробормотал он
хриплым голосом.
– Скажи лучше, несколько часов, братишка. –
Трактирщик нахмурился и положил ему руку на лоб. – Да ты просто горишь,
дружок, – сказал он. – Шел бы ты лучше спать.
– Где здесь можно найти дешевый ночлег? – спросил
Балска, неуверенно поднимаясь со стула. Горло болело еще сильнее, а живот снова
пучило.
– По улице третья дверь налево. Скажи, что я тебя
послал.
Балска кивнул, купив еще бутылку с собой, и незаметно
положил в карман кортик, лежавший на полке у входа.
– Хорошая таверна, – прохрипел он на
прощание. – Мне нравится, как вы все здесь устроили.
– Мое изобретение, – с гордостью произнес
трактирщик. – Моряк, который зайдет сюда пропустить стаканчик-другой,
чувствует себя тут как дома. Не так ли? Заходи еще.
– Обязательно, – пообещал Балска.
Еще час он ловил одинокого прохожего, спешащего домой.
Человек шел, опустив голову и засунув руки в карманы. Балска последовал за ним,
подошвы его парусиновых туфель бесшумно ступали по мостовой. Пройдя около
квартала, прохожий свернул в темный переулок. Балска подкрался к нему и точным
движением всадил ему кортик в основание черепа.
