– Важное состоит из пустяков, Закет, –
поучительным тоном возразил Гарион. Он взглянул на сидящего напротив него
изможденного человека, чувствуя сожаление, что вынужден обманывать того, кто
ему искренне нравился. – С вами все будет в порядке? – спросил он.
– Надеюсь, что буду жив, – бтветил Закет. –
Знаете, Гарион, одна из величайших загадок в этом мире – это то, что люди,
которые отчаянно цепляются за жизнь, как раз и погибают, а так как я к жизни
равнодушен, то, вероятно, проживу сто лет.
– Я не фаталист, – произнес в ответ Гарион. Тут
ему пришла в голову мысль.
– Вы не будете расстроены, если мы запремся в восточном
флигеле изнутри, пока опасность не миновала? – спросил он. – За себя
я особенно не волнуюсь, но меня беспокоят Сенедра, Лизелль и Эрионд. Они не
пышут здоровьем, а тетушка Пол говорит: чтобы пережить чуму, нужно иметь
большой запас жизненных сил.
Закет кивнул.
– И в самом деле – мудрая мысль. Давайте оградим от
опасности женщин и мальчика, если это вообще возможно.
Гарион поднялся.
– А теперь вы должны поспать, – сказал он.
– Не знаю, смогу ли я заснуть. У меня сейчас так много
забот.
– Я пришлю к вам Андель, – предложил
Гарион. – Даже если она наполовину так хороша, как считает тетушка Пол,
она даст вам что-нибудь, отчего уснет целый полк... Мы некоторое время не
увидимся, – сказал он с искренним сожалением. – Всего доброго, и
берегите себя.
– Постараюсь, Гарион. Постараюсь.
Они молча пожали друг другу руки, Гарион повернулся и, тихо
ступая, вышел из комнаты.
Несмотря на все уловки Гариона, ищейки Брадора следовали за
ним по пятам. Дарник, Тоф и Эрионд пошли в конюшню и вернулись обратно с
лошадьми, сопровождаемые вездесущими полицейскими.
– В чем причина задержки? – спросил Бельгарат,
когда они опять собрались вместе на верхнем этаже в комнате, в торце которой на
возвышении стояло кресло, очень похожее на трон.
– Не знаю, – ответил Шелк, озираясь. –
Наверное, все начнется с минуты на минуту.
И тут же у закрытых дверей восточного флигеля послышались
крики, топот бегущих ног, звон оружия.
– Кажется, началось, – произнесла Бархотка, словно
ставя диагноз.
– Давно пора, – проворчал Бельгарат.
Изнутри здания, как бы в ответ, донесся гулкий топот. Двери,
ведущие наружу и в другую половину дворца, с шумом распахнулись и снова
захлопнулись.
– Они все покидают дворец, Пол? – спросил
Бельгарат.
Ее взгляд стал отрешенным.
– Да, отец.
Топот и хлопанье дверьми продолжались несколько минут.
– Ну и ну, – вкрадчиво произнес Сади, – как
их тут много.
– Может, вы наконец прекратите восторгаться своим
успехом и кто-нибудь из вас троих пойдет и снова запрет двери? – проворчал
Бельгарат.
Шелк усмехнулся и выскользнул в дверь.Через минуту, хмурясь,
он вернулся обратно.
– Небольшое затруднение, – сообщил он. – У
часовых, которые стоят у главного входа, кажется, слишком развито чувство
долга. Они не ушли со своего поста.
– Хороший получился отвлекающий маневр, Шелк, нечего
сказать, – саркастически произнес Бельгарат.
– Мы с Тофом с ними справимся, – уверенно сказал
Дарник. Он подошел к стоящему перед камином ящику и выбрал оттуда крепкое
дубовое полено.
– Уж слишком ты прямолинеен, дорогой, – прошептала
Польгара. – Я уверена, что ты не станешь их убивать, так что рано или
поздно они очнутся и побегут прямо к Закету. Думаю, тут нужно действовать
похитрее.
– Мне не нравится это слово, Пол, – возразил он.
– Ну, скажем, «недипломатичнее».
Он на минуту задумался.
– Но ведь это одно и то же.
– Да, конечно. Но так звучит гораздо лучше, правда?
– Польгара, – твердо произнес кузнец. Гарион
весьма редко слышал, чтобы он называл ее полным именем. – Я не хочу быть
неразумным, но как же можно так жить, если нам на каждом шагу приходится
обманывать и выкручиваться? Ну, право же, Пол.
Она посмотрела на него.
– Ах, мой Дарник, – произнесла она. – Как я
тебя люблю. – И с девической пылкостью бросилась мужу на шею. – Ты
слишком хорош для мира, ты это знаешь?
– Ну, – сказал он, несколько смущенный таким
проявлением чувств, которые, как он был убежден, нельзя показывать на
людях, – ведь это же вопрос порядочности.
– Конечно, Дарник, – без возражений согласилась
она.
– И все же, что будем делать с охранниками? –
поинтересовался Гарион.
– Я о них позабочусь, – улыбнулась
Польгара. – Никто ничего не увидит и не услышит. Мы улизнем незаметно, как
тени, если, конечно, отец отвечает за свои слова.
Бельгарат оглянулся на нее и подмигнул.
– Можешь на меня положиться, – сказал он. –
Дарник, веди лошадей внутрь.
– Внутрь? – в изумлении спросил кузнец.
Бельгарат кивнул.
– Мы уведем их в подвал.
– Я не знал, что здесь есть подвал, – сказал Шелк.
– Закет этого тоже не знает, – самодовольно
ухмыльнулся Бельгарат. – И Брадор тоже.
– Гарион! – воскликнула Сенедра.
Гарион повернулся и увидел сияние в середине комнаты. Затем
появилась Цирадис с завязанными глазами.
– Поспешите, – произнесла она. – Вам нужно
успеть в Ашабу до конца недели.
– В Ашабу? – воскликнул Шелк. – Ведь мы
стремимся в Калиду. Человек по имени Менх туда вызвал демонов.
