– Это не к спеху, принц Хелдар. Демоны должны вас
меньше всего беспокоить. Но знайте – Менх тоже направляется в Ашабу. Его
остановит лишь выполнение одной из тех задач, которая должна быть решена прежде,
чем Дитя Света и Дитя Тьмы встретятся в Месте, которого больше нет. – Она
повернула к Гариону свое лицо с завязанными глазами. – И время выполнить
эту задачу наступило, Бельгарион Ривский. Если же ты и те из твоих друзей, на
кого возложено выполнение этой миссии, не исполните ее, весь мир погибнет.
Поэтому, заклинаю вас, отправляйтесь в Ашабу. – И с этими словами она
исчезла.
Некоторое время все молчали, глядя туда, где только что
стояла прорицательница.
– Итак, – заключил Бельгарат. – Мы едем в
Ашабу.
Старик вывел всех в коридор. Пройдя его, они спустились вниз
и по главному холлу подошли к тяжелой двери, ведущей в другую часть дворца.
– Минуточку, отец, – произнесла Польгара. Она на
мгновение сосредоточилась, ее белый локон озарился ровным светом. Гарион
почувствовал исходящий от нее поток энергии. – Все в порядке, –
произнесла Польгара. – Охрана спит.
Старец двинулся дальше.
– Вот мы и пришли, – сказал он, останавливаясь у
большого ковра, висящего на мраморной стене. Он засунул руку за ковер, нащупал
потемневшее от времени железное кольцо и потянул за него. Послышался
металлический скрежет, а затем громкий щелчок. – Нажми с той
стороны, – указал он на противоположный угол ковра.
Гарион спустился на несколько ступенек вниз и прислонился
плечом к стене. Мраморная плита медленно повернулась, скрипя железными петлями,
на которых она была подвешена.
– Неплохо придумано, – одобрительно произнес Шелк,
заглядывая в затянутую паутиной темную дыру, открывшуюся за плитой. – Кто
это сделал?
– Когда-то давным-давно один из маллорейских
императоров, не вполне уверенный в прочности своего положения. Об этом ходе все
забыли. Принесите вещи. Сюда мы уже не вернемся.
Пока они складывали свои вещи у прикрытого ковром отверстия,
Дарник, Тоф и Эрионд вели по мраморному коридору коней, громко цокающих
копытами.
Гарион, зайдя за угол, бросил взгляд на главный вход. Оба
охранника стояли неподвижно, с застывшими лицами и остекленевшим взглядом.
– Когда-нибудь ты обязательно покажешь мне, как это
делается, – сказал он Польгаре, указывая на погруженных в сон солдат.
– Это очень просто, Гарион.
– Для тебя, может быть, и просто... – И вдруг его
осенило. – Дедушка, – произнес он озабоченно, – если этот ход
ведет в город, то не окажемся ли мы в еще худшем положении, чем здесь, во
дворце? Ведь там уже все ворота заперты.
– Он выходит не в Мал-Зэт, – ответил
старик. – По крайней мере, так мне говорили.
Шум битвы, доносившийся до них снаружи, усилился.
– Ну, в чем дело? – раздался за стеной певучий
голосок. – Долго вы собираетесь там болтать? Ночь уже на исходе, а нам
предстоит еще пройти не одну милю. Мы не выберемся из Мал-Зэта до конца Месяца,
если немедленно не отправимся в путь.
– Пошли! – коротко бросил Бельгарат.
Лошади упирались, боясь темноты пахнущего плесенью хода в
стене, но Эрионд решительно шагнул в него, ведя за собой Кретьена, серого коня
Гариона, остальные животные, прядая ушами и пофыркивая, последовали за ними.
Пройдя вниз по пологим ступеням, они очутились в каменном
туннеле. Для лошадей путь не простой, но в конце концов, следуя за Эриондом и
Кретьеном, все они оказались внизу.
Великан Тоф, остававшийся у входа в подземелье, снова закрыл
потайную дверь, и засов, встав на место, угрожающе лязгнул.
– Минутку, отец, – сказала Польгара, и сквозь тьму
подземелья Гарион почувствовал легкий поток ее воли. – Ну вот, –
сказала она, – солдаты снова проснулись и даже не заметили нашего
отсутствия.
Внизу, у ступеней, стоял жонглер и комедиант Фельдегаст с
фонарем в руках.
– Прекрасная ночь для небольшой прогулки, –
заметил он. – Ну что, пошли? Правда, есть крошечная проблемка. В одном
месте этот ход обвалился, и поэтому нам придется чуток пройти по улицам.
– Что значит «чуток» – это сколько? – спросил
Бельгарат. Он взглянул на дерзкого комедианта. – И прекрати это,
пожалуйста, – раздраженно произнес он. – С какой стати ты говоришь на
диалекте, вышедшем из употребления две тысячи лет назад?
– А это придает мне очарование, достопочтенный
Бельгарат. Кидать в воздух шары и снова ловить их может каждый, но чтобы
сделать из этого представление, нужно уметь говорить.
– Я вижу, вы давно знакомы, – сказала Польгара,
удивленно подняв брови.
– Мы с вашим почтенным батюшкой давнишние друзья, моя
дорогая госпожа Польгара, – с глубоким поклоном ответил Фельдегаст. –
Он мне о вас много рассказывал. Но должен признаться, я просто сражен вашей
неземной красотой.
– Где ты только выискал этого мошенника, отец, –
сказала Польгара, улыбаясь. – Возможно, со временем я к нему привяжусь.
– Не советую тебе это делать, Пол. Он лжец, пройдоха и
негодяй. Ты не ответил на мой вопрос, Фельдегаст, если тебе угодно называть
себя этим именем. Долго ли нам идти по улицам?
– Совсем немного, мой старенький дряхлый друг, около
полумили, пока не удостоверимся, что камни, из которых сложен ход, уже сыплются
нам на голову. Ну, вперед! До северной стены Мал-Зэта путь еще долгий, а ночь
проходит.
– Ты сказал «дряхлый»? – переспросил Бельгарат.
– Это просто мое косноязычие, достопочтенный, –
хихикнул Фельдегаст. – Я не хотел вас обидеть. Пойдешь со мной, моя
девочка? – обратился он к Польгаре. – От тебя исходит такой аромат,
что у меня просто дух захватывает. Я пойду рядом с тобой, вдыхая его и умирая
от наслаждения.
Польгара рассмеялась и взяла под руку маленького наглеца.
– Он мне нравится, – прошептала Сенедра Гариону,
следуя за ним по заплесневелому туннелю.
– Так и должно быть, моя девочка, – прошепелявил
Гарион, пытаясь подражать жонглеру. – Ведь это делает его еще более
очаровательным.
– Ах, Гарион, – рассмеялась она. – Я люблю
тебя.
