– Шелк, – обратился к маленькому человечку
старик, – поезжай вперед и посмотри. Тот кивнул и пустил коня галопом.
– Послушайте, друзья, – произнес Бельгарат, жестом
приказывая всем остановиться, чтобы они могли лучше слышать его слова. –
Все, кого мы видели сегодня днем, едут на юг. Никто не движется по направлению
к Катакору. А когда люди бегут откуда-нибудь, то, перейдя границу, они не
останавливаются, а идут дальше. А это означает, что нам вряд ли попадется живая
душа по ту сторону границы, в Катакоре. И если здесь нет часовых, мы сможем
перейти через границу и заночевать на той стороне.
– А что, если часовые все-таки есть? – усомнился
Сади.
Глаза Бельгарата погасли.
– Мы все равно перейдем через нее, – ответил он.
Минут через пятнадцать вернулся Шелк.
– Переход охраняют человек десять гвардейцев, –
доложил он.
– Удастся ли застать их врасплох? – спросил его
Бельгарат.
– Не думаю, дорога хорошо просматривается на расстоянии
полумили по обе стороны границы.
Старик пробормотал себе под нос проклятие.
– Тогда так, – начал он. – Им все же
понадобится время, чтобы оседлать коней, а мы, не давая им опомниться, начинаем
атаку. Помните, что говорил Фельдегаст, – надо действовать с умом.
Рисковать не нужно, но все гвардейцы должны лежать навзничь после нашей первой
атаки. Пол, ты остаешься здесь вместе с дамами и Эриондом.
– Но... – запротестовала Бархотка.
– Не спорь со мной, Лизелль, хотя бы сейчас.
– А не может госпожа Польгара их спокойненько
усыпить? – спросил Сади. – Так же, как тех стражников в Мал-Зэте.
Бельгарат покачал головой.
– Среди гвардейцев есть гролимы, а этот прием на них не
действует. Без рукопашной здесь не обойдется.
Сади угрюмо кивнул, спешился и подобрал лежавшую у обочины
увесистую палку. Желая испытать ее, он несколько раз с силой ударил ею по
земле.
– Хочу, чтобы все знали, – я обычно предпочитаю
действовать вот так, – сказал он.
Остальные тоже спешились и понабрали камней и
дубинок.Вооружившись таким образом, отряд двинулся дальше.
Граница была отмечена выкрашенными в белый цвет каменной
будкой и воротами – перекладиной, покоившейся на столбах. На привязи рядом с
будкой стояло с дюжину лошадей, а к стене были прислонены копья. По дороге,
водрузив на плечо меч, ходил взад-вперед облаченный в кольчугу гвардеец.
– Итак, – сказал Бельгарат. – Действуем
решительно и молниеносно. Подождите нас здесь, Пол.
– Пойду-ка я вперед, – со вздохом произнес Гарион.
– Мы все надеялись, что ты будешь добровольцем, –
напряженно улыбаясь, пошутил Шелк.
Гарион не ответил. Он закрепил на руке щит, надел шлем и
вытащил из стремени копье.
– Все готовы? – спросил он, обводя соратников
посуровевшим взглядом. Подняв копье и пришпорив коня, он бросился в атаку,
увлекая их за собой.
Гвардеец, стоявший на воротах, заметив приближающийся к нему
вооруженный отряд, кинулся к будке, открыл дверь и позвал товарищей. Отвязав
своего коня, он взобрался в седло, наклонился, чтобы взять копье, и двинулся
ему навстречу. Из будки, натыкаясь друг на друга, выскочили остальные
гвардейцы, поправляя на ходу доспехи.
Прежде чем еще двое или трое гвардейцев успели взобраться в
седла, Гарион был уже на полпути к цели, и караульному пришлось встретиться с
ним один на один.
Исход битвы решился очень быстро.
Когда Гарион пронесся мимо поверженного противника, на
дорогу выехал другой гвардеец, собираясь броситься в атаку, но Гарион не дал
ему времени развернуть коня и приготовиться к поединку. Сокрушительный удар по
щиту сбил с ног и лошадь, и всадника. Первым упал гвардеец, а на него –
животное, испуганно ржа и дрыгая тонкими ногами.
Гарион попытался натянуть поводья, но Кретьен закусил удила.
Длинным, изящным прыжком он перескочил через ворота и помчался вперед. Гарион,
выругавшись, наклонился, схватил серого за ухо и потянул на себя. Ошеломленный
Кретьен остановился как вкопанный и по инерции проехался по земле.
– Ты забыл, что там идет сражение? – спросил
Гарион коня.
Кретьен с укором взглянул на него, повернулся и поскакал
обратно к воротам.
Атаковав противника столь стремительно, друзья Гариона
наполовину выиграли сражение, прежде чем гвардейцы успели взяться за копья.
Орудуя древком топора, Дарник ударил по забралу одного из гвардейцев, покорежив
шлем так, что всадник потерял ориентацию. Он беспомощно кружил, обхватив обеими
руками шлем, пока не наткнулся на низко растущую ветку дерева и не свалился с
лошади.
Шелк, пригнув голову, уклонился от удара меча и, вытащив
кинжал, аккуратно перерезал подпругу у лошади напавшего на него всадника. Конь
ринулся вперед, оставив гвардейца вместе с седлом барахтаться на дороге. Он
попытался встать на ноги и взяться за меч, но подскочивший к нему сзади
Фельдегаст вновь поверг его на землю ударом свинцового молоточка.
Труднее всех пришлось Тофу. На него напали сразу три
гвардейца. Перескакивая верхом на Кретьене через ворота, Гарион увидел, что
великан размахивает своей палкой так бестолково, будто впервые взял ее в руки.
Однако, когда трое нападающих оказались в пределах досягаемости, к Тофу удивительным
образом вернулась его былая сноровка. Тяжелая палка превратилась в вертящийся
диск. Один из гвардейцев с хрипом свалился на землю, прижав руками сломанные
ребра. Другой согнулся пополам, когда Тоф мягко ткнул его концом палицы в
живот. Третий в отчаянии поднял меч, но великан небрежным движением выбил его,
а затем, протянув руку, поймал удивленного гвардейца за кольчугу. До Гариона
явственно донесся скрежет сминаемой в кулаке Тофа стали. Великан осмотрелся и
без всякого видимого усилия так шмякнул облаченного в доспехи воина о
придорожное дерево, что со всех его веток посыпались листья.
Трое оставшихся гвардейцев бросились отступать, пытаясь
создать пространство для борьбы копьем, но не заметили приближавшегося к ним
Гариона.
Когда Кретьен оказался за спиной ничего не подозревающей
троицы, Гариона внезапно осенило. Он повернул копье так, что центр его
находился как раз у луки седла, и с разгону ударил им о спины гвардейцев.
Вырезанный из пластичного кедрового дерева шест выбил всех троих из седел и
отправил в короткий полет через головы лошадей. Прежде чем они смогли подняться
на ноги, Сади, Фельдегаст и Дарник оказались рядом, и битва закончилась так же
быстро, как и началась.
