– Ты что, заделался музыкальным критиком,
Хелдар? – улыбнулась Бархотка.
Шелк только покачал головой.
– Мне уже встречались раньше подобные места. Обычно,
когда демонопоклонники совершают обряды, барабаны бьют как-то яростно,
исступленно. А звук, что доносится до нас сейчас, очень размеренный. Как будто
они чего-то ждут.
Сади пожал плечами.
– Пускай ждут, – сказал он. – Нас ведь это не
касается.
– Я в этом не уверена, Сади, – отозвалась
Польгара. Она взглянула на Бельгарата. – Подожди здесь, отец, –
предложила она. – Я поеду вперед и посмотрю.
– Это слишком опасно, Пол, – возразил Дарник.
– Они меня не заметят, Дарник.
Польгара спрыгнула с коня и двинулась по тропинке. Едва она
сделала несколько шагов, как вдруг вокруг нее появился сияющий нимб. Когда же
сияние рассеялось, над деревьями взлетела белоснежная сова и, бесшумно махнув
крыльями, исчезла.
– Прямо-таки в жилах стынет кровь, – пробормотал
Сади.
Они ждали, прислушиваясь к размеренным ударам барабана.
Гарион слез с коня, чтобы проверить подпругу. Затем немного прошелся, разминая
затекшие ноги.
Польгара вернулась минут через десять. На белых крыльях она
пролетела под ветвями деревьев. Приземлившись, приняла свой обычный облик.
Только лицо ее осталось очень бледным, а глаза горели ненавистью.
– Это мерзко! – крикнула она. –
Отвратительно!
– В чем дело, Пол? – озабоченно спросил Дарник.
– В этой церкви рожает женщина.
– Конечно, церковь для этого не слишком подходящее
место. Но если она нуждалась в убежище... – Кузнец пожал плечами.
– Они специально выбрали для этого церковь, –
отвечала Польгара. – Ребенок, который должен родиться, не человек. Это
демон.
Сенедра вскрикнула от ужаса.
Польгара решительно посмотрела на Бельгарата.
– Мы должны вмешаться, отец, – сказала она
ему. – Мы просто обязаны остановить все это.
– Но как? – в замешательстве воскликнула
Сенедра. – Я имею в виду – если эта женщина уже рожает... – Она
развела руками.
– Возможно, придется ее убить, – тихо произнесла
Польгара. – Но если и это не сможет предотвратить появление на свет
чудовища, то нам придется принять новорожденного демона и задушить его.
– Нет! – ужаснулась Сенедра. – Это же
младенец! Нельзя его убивать!
– Это не просто ребенок, Сенедра. Это
получеловек-полудемон. Отродье другого мира. И если мы оставим ему жизнь, то
оно так и останется здесь, среди нас. И это будет вечный ужас.
– Гарион! – воскликнула Сенедра. – Ты не
позволишь этого сделать.
– Польгара права, – невозмутимо сказал ей
Бельгарат. – Нельзя позволить этому существу остаться в живых.
– Сколько же карандийцев там собралось? – вмешался
Шелк.
– Снаружи – полдюжины, – ответила Польгара. –
Внутри, наверное, есть еще люди.
– Сколько бы их ни было, необходимо от них
избавиться, – решительно сказал он. – Они ждут рождения того, кого
считают богом. И без сомнения, будут защищать новорожденного демона до
последней капли крови.
– Ну, хорошо, – проговорил Гарион устало, –
пойдемте разберемся с ними. Все это мне не нравится, – признался
он, – но боюсь, у нас нет выбора. – Гарион обернулся к
Польгаре. – А его нельзя отправить туда, где живут демоны? – спросил
он ее.
– Никоим образом, – отвечала Польгара. – Его
домом станет этот мир. Его никто не вызывал и у него нет хозяина. Однако через
два года все это обернется невиданным доселе ужасом. Младенца необходимо
уничтожить.
– Ты сможешь это сделать, Пол? – спросил ее Бельгарат.
– У меня нет выбора, отец, – ответила она.
– Ну, хорошо. Нам нужно, чтобы Пол пробралась
внутрь, – обратился старик к остальным, – а это значит, мы будем
иметь дело с карандийцами.
Шелк извлек из-за голенища свой кинжал.
– Не мешало бы его заточить, – пробормотал он, с
сожалением глядя на зазубренное лезвие.
– Хочешь, возьми один из моих? – предложила
Бархотка.
– Нет, спасибо, Лизелль, – поблагодарил он. –
У меня есть пара запасных. – И с этими словами он достал другой, спрятанный
на спине у пояса, и еще один – из ножен, висевших на шее.
Дарник вынул топор из петли. Лицо его выражало сожаление и
грусть.
– Нам действительно надо это сделать, Пол? –
спросил он.
– Да, Дарник. Боюсь, что да.
Дарник вздохнул.
– Ну, хорошо, – сказал он. – Тогда пошли,
покончим с этим.
Они чуть тронули поводья и пустили лошадей медленным шагом,
чтобы не привлекать внимания находящихся впереди фанатиков.
Карандийцы сидели вокруг большого выдолбленного бревна и
ритмично стучали по нему палками. Вот эти удары и производили непонятный гулкий
звук. Люди были одеты в грубо выделанные меховые жилеты и грязные штаны из
мешковины. Свалявшиеся бороды торчали клочьями, а волосы блестели от жира. На
уродливо раскрашенных лицах лихорадочно блестели глаза.
– Я пойду первым, – прошептал Гарион. –
Возможно, у кого-нибудь из них хватит разума, чтобы убежать. И тогда нам не
придется убивать их всех.
– Поступай как знаешь, – проговорил Шелк, –
но ожидать от карандийцев разумного поведения уже само по себе неразумно.
Гарион быстро оценил обстановку. Церковь из полусгнивших
бревен сильно покосилась. На гребне крыши выстроились в ряд поросшие мхом
черепа, глядящие на мир пустыми глазницами. На площадке перед зданием плотно
утрамбованной грязи рядом с барабанщиками дымился костер.
– Постарайся не попадать в этот дым, – шепотом
предупредил Шелк. – Если ты его надышишься, тебе начнут мерещиться
странные картины.
Гарион кивнул и огляделся.
– Все готовы? – тихо спросил он.
Ему в ответ кивнули.
– Хорошо. – Он пришпорил Кретьена и выехал на
поляну. – Бросайте оружие! – крикнул он остолбеневшим от
неожиданности карандийцам.
