– Это не то же самое, что ложь, Сенедра. Ты
рассердилась, когда Польгара сказала, что ей, возможно, придется убить это
существо?
– Ребенка, – упрямо возразила она.
Гарион обнял ее за плечи и посмотрел ей прямо в глаза.
– Нет, Сенедра. Это было существо – наполовину демон,
наполовину человек, а все вместе – чудовище. Я успел разглядеть эту женщину,
когда был внутри, – продолжал Гарион. – Помнишь, какой большой живот
был у тебя перед рождением Гэрана? Ну так вот, у этой женщины он был по меньшей
мере в пять раз больше твоего. А ростом она ненамного выше тебя.
– Не может быть! – все еще сомневалась Сенедра.
– Нет, может. Этот демон не мог родиться, не убив свою
мать. Насколько я знаю, он просто разодрал ее когтями, когда покидал ее чрево.
– Свою собственную мать? – в ужасе прошептала она.
– Ты думаешь, он мог любить свою мать? Демоны не знают
любви, Сенедра. Поэтому они и демоны. К счастью, этот демон умер. К несчастью,
женщина тоже должна была умереть. Мы появились слишком поздно и уже не могли ей
ничем помочь.
– Как ты жесток и холоден, Гарион.
– Ах, Сенедра, ты знаешь, что это не так, – сказал
он мягко. – То, что произошло, печально. Но у нас не было выбора.
Она повернулась к нему спиной и зашагала прочь.
– Сенедра, – окликнул он, бросаясь вслед за
женой. – У нас не было выбора, – повторил он. – Ты что, хочешь,
чтобы Гэран вырос в мире, полном демонов?
Остановившись, Сенедра пристально посмотрела на него.
– Нет, – призналась она наконец, – просто
я... – И осеклась, не закончив фразу.
– Я знаю, – ласково сказал Гарион, обнимая жену.
Она прижалась к нему, и все снова встало на свои места.
Перекусив, путники двинулись дальше. Достигли леса с
разбросанными то там, то тут деревушками, спрятавшимися среди деревьев. Эти
селения выглядели очень неприглядно. Обычно это был десяток бревенчатых домов,
окруженных грубо сколоченным забором. Около каждой деревни в грязи, у пней,
копалось множество свиней.
– Судя по всему, собак они не держат, – заметил
Дарник.
– Предпочитают свиней, – продолжил Шелк. – У
карандийцев просто непреодолимая тяга к грязи. И свиньи отвечают их глубоким
внутренним потребностям.
– Знаешь что, Шелк? – отозвался кузнец. – Ты
был бы более приятным собеседником, если бы хоть иногда не стремился осмеять
все на свете.
– У меня есть этот недостаток, – согласился
Шелк. – Я достаточно много повидал в этой жизни и понял, что если не буду
смеяться, то, наверное, заплачу.
Во второй половине дня дорога, по которой они ехали, сделала
поворот и вскоре разделилась на две уходившие в разные стороны.
– Ну, куда теперь? – спросил Бельгарат.
Гарион вытащил меч из луки седла и медленно поводил им из
стороны в сторону. Наконец почувствовал знакомую тяжесть.
– Направо, – твердо определил он.
– Я рад, что ты это сказал, – откликнулся
Шелк. – Левое ответвление ведет в Калиду. Думаю, что туда уже дошли вести
о смерти Харакана. Даже если там нет демонов, город, охваченный
истерией, – не лучшее место для визита. Последователи Менха, должно быть,
огорчены, что он навсегда их покинул.
– А куда ведет правое ответвление? – спросил его
Бельгарат.
– Вниз, к озеру, – ответил Шелк. –
Карандийскому озеру. Величайшему озеру в мире. Когда стоишь на его берегу,
кажется, будто глядишь на океан.
Гарион нахмурился.
– Дедушка, – с беспокойством произнес он, –
как думаешь, Зандрамас знает, что Шар указывает нам, куда она идет?
– Возможно, – последовал ответ.
– А она знает, что Шар не может определить след на
воде?
– Не могу этого сказать наверняка.
– Но если Зандрамас это знает, тогда она могла отправиться
к озеру и скрыть от нас свой след, – размышлял Гарион. – Она могла
отплыть от берега, а потом вернуться и выйти в любом месте, изменив
направление. И тогда мы ее никогда не найдем.
Бельгарат задумчиво почесал бороду, щурясь на яркий
солнечный свет.
– Пол, – обратился он к дочери, – поблизости
нет гролимов?
– В непосредственной близости нет, отец, – на
минуту сосредоточившись, ответила она.
– Хорошо. Когда в Рэк-Хагге Зандрамас пыталась овладеть
сознанием Сенедры, тебе ведь удалось проникнуть в ее мысли? – продолжал
Бельгарат.
– Да, ненадолго, – согласилась Польгара.
– Она тогда была в Ашабе? Ты не уловила, в каком
направлении она собиралась двинуться?
– Нет, отец, разве что очень неясный намек на то, что
ей хотелось домой.
– Значит, в Даршиву, – щелкнул пальцами
Шелк. – Нам известно, что Зандрамас – это даршивское имя, и Закет сообщил
Гариону, что она заварила всю кашу именно в Даршиве.
Бельгарат хмыкнул.
– Все это только догадки, – сказал он. – Я бы
чувствовал себя гораздо увереннее, если бы имел этому какое-нибудь
подтверждение. – Он взглянул на Польгару. – Ты смогла бы опять
установить с ней контакт, буквально на минуту? Мне нужно знать, куда она
отправилась.
– Не знаю, отец. Попробую, но... – Польгара пожала
плечами, затем лицо ее сделалось спокойным, и Гарион почувствовал, что сознание
ее где-то блуждает. Немного погодя она ослабила волю. – Зандрамас
прячется, отец, – сказала она старику. – Я ничего не могу уловить.
Тихое проклятие сорвалось с его губ.
– Нам остается только приблизиться к озеру и
поспрашивать людей. Может, кто ее видел.
– Уверен, что так и было, – сказал Шелк. – Но
помните, Зандрамас имеет привычку топить матросов. И те, кто видел, где она
сошла на берег, сейчас наверняка покоятся на глубине тридцати футов.
– Ты можешь еще что-нибудь предложить?
– Ничего подходящего.
– Тогда поехали к озеру.
