Бельгарат прошелся взад и вперед по оврагу, задумчиво
поглядывая на небо. Когда он снова приблизился к ним, вид у него был очень
решительный.
– Нам понадобится еще пара таких нарядов, – сказал
он, указывая на маскировку Шелка.
– Нет ничего проще, – ответил тот. – Я устрою
засаду у холма и подкараулю задержавшихся. Какой у нас план действий?
– Мы с тобой и Гарионом пойдем туда, – ответил
Бельгарат.
– И что дальше?
– Этот колдун, кем бы он ни был, обещает вызвать
Нахаза. Но сейчас Нахаз с Урвоном вряд ли здесь появятся. После того, что мы
видели вчера, совершенно очевидно, что, если колдун не сможет вызвать демона,
ему будет плохо. Но если этот друг так уверен в себе, то, значит, он собирается
создать такую иллюзию. Потому что самого демона в последнее время вызвать
никому не удавалось. Я и сам прекрасно умею создавать иллюзии. Поэтому я
спущусь туда и посмотрим, у кого из нас это лучше получится.
– Не случится так, что они падут ниц и будут молиться
твоей иллюзии? – спросила Бархотка.
На губах Бельгарата появилась леденящая улыбка.
– Не думаю, Лизелль, – ответил он. – Видишь
ли, демоны бывают разные. Если я все сделаю как надо, к вечеру на расстоянии
пяти лиг отсюда не останется ни одного карандийца. Смотря, конечно, как быстро
они будут бежать. – Старик поглядел на Шелка. – Ты еще не
ушел? – резко бросил он.
Когда Шелк отправился на поиски одежды для конспирации,
старый волшебник занялся необходимыми приготовлениями. Он нашел длинную, слегка
изогнутую палку, сделал себе из нее посох. Подобрал несколько перьев, чтобы
воткнуть в волосы. Затем сел, склонив голову над одним из дорожных мешков.
– Ну, давай, Пол, – обратился он к дочери, –
сделай меня безобразным. Просто возьми немного чернил и разрисуй мне лицо.
Можешь не очень стараться. Карандийцы до того исказили свою религию, что не
смогут распознать подделку.
Польгара рассмеялась и достала из мешка перо и чернильницу.
– Зачем вы возите с собой чернила, госпожа
Польгара? – спросила Сенедра.
– Чтобы быть готовой к любым неожиданностям, –
последовал ответ. – Однажды в одном длительном путешествии мне
понадобилось написать записку. Чернил у меня с собой не было, так что в конце
концов мне пришлось порезать себе руку и писать кровью. Я редко совершаю одну и
ту же ошибку. Закрой глаза, отец. Сначала я разрисую тебе веки, потом все
остальное.
Бельгарат закрыл глаза.
– Дарник, – произнес он, когда Польгара принялась
наносить пером узоры на его лице, – ты останешься здесь вместе со всеми.
Исследуй окрестности. Быть может, найдешь более укромное местечко, чем этот
овраг.
– Хорошо, Бельгарат, – согласился кузнец. – А
как мы узнаем, что пора нам спускаться к озеру?
– Дождитесь, пока утихнут вопли.
– Не шевели губами, отец, – строго приказала
Польгара, сосредоточенно наморщив лоб. – Бороду тебе тоже выкрасить?
– Оставь как есть. На суеверных людей всегда производит
впечатление почтенный возраст. А я выгляжу старше, чем кто-либо.
Она кивнула.
– Ты выглядишь старше грязи, отец.
– Совсем не смешно, Пол, – едко произнес
старик. – Ты уже закончила?
– Нарисовать тебе на лбу символ смерти? – спросила
она.
– Пожалуй, – усмехнулся старик. – Эти кретины
все равно его не распознают. Но выглядит он внушительно.
Когда Польгара закончила свои художества, вернулся Шелк и
принес одежду.
– Были проблемы? – спросил его Дарник.
– Да нет, все оказалось проще простого, – пожал
плечами Шелк. – К человеку, чьи глаза устремлены к небу, очень просто
подкрасться сзади. Быстрый же удар по затылку его обычно усыпляет.
– Оставь здесь шлем и кольчугу, Гарион, – сказал
Бельгарат. – Карандийцы их не носят. Но меч возьми.
– Я так и хотел. – Гарион с трудом начал
стаскивать с себя кольчугу.
Сенедра пришла ему на помощь.
– Ты ржавеешь, – пошутила жена, после того как они
сняли тяжелую металлическую одежду. Она указала на желто-коричневые пятна,
расплывшиеся по полотну рубашки, одетой под кольчугу.
– Когда носишь кольчугу, такое бывает, – ответил
он.
– А кроме того, от нее плохо пахнет, – добавила
она, сморщив носик. – Тебе определенно нужно вымыться, Гарион.
– На днях вымоюсь, если будет настроение, –
ответил он и натянул на себя один из меховых жилетов, принесенных Шелком. Затем
надел грубо сшитые штаны и неприятно пахнущую меховую шапку. – Ну, как я
выгляжу? – спросил он у жены.
– Как варвар, – ответила она.
– Так и было задумано, – удовлетворенно хмыкнул
Гарион.
– Я не принес шапки, – говорил в это время Шелк
Бельгарату. – Подумал, что вы наверняка предпочтете перья.
Бельгарат согласно кивнул.
– Да, все могущественные волшебники носят перья, –
согласился он. – Уверен, что, рано или поздно, этот идиотский обычай
сойдет на нет. Но я люблю всегда одеваться по моде. – Старик поглядел на
лошадей. – Мы должны отправиться пешком, – решил он. – Когда
начнется вся заваруха, лошади могут перепугаться. – Окинув взглядом
Польгару и всех, кто с ней оставался, Бельгарат уверенно заявил: – Нам не
потребуется много времени, – и зашагал вниз по оврагу в сопровождении
Гариона и Шелка.
Они вышли из оврага с южной стороны холма и стали спускаться
по его склону туда, где на берегу озера волновалась толпа.
– Пока я не вижу их колдуна, – сказал Гарион,
вглядываясь в толпу.
– Колдуны и шарлатаны всегда заставляют ждать тех, кто
приходит на них посмотреть, – пояснил Бельгарат. – Хотят накалить
страсти.
Пока Бельгарат в сопровождении Гариона и Шелка спускались,
день становился все жарче. И хотя они мало походили на карандийцев, люди в
толпе, с которой они смешались, не обратили на них никакого внимания. Во все
глаза крестьяне глядели на бревенчатый алтарь, за которым выстроились в ряд
насаженные на колья черепа.
– Где они раздобыли столько черепов? – шепотом
спросил Гарион у Шелка.
