– Да брось, Анита, это хорошие новости.
Я прикрыла рукой микрофон и зашептала:
– Я не могу пойти к мастеру со слухом насчет ЛПВ.
Вампиры разорвут их на части. Погибнет уйма невинных людей, а ведь мы даже не
знаем, на самом ли деле за убийствами стоит ЛПВ.
– Ладно, ладно, – сказала Ронни. – Завтра утром у меня
будет что-то более конкретное, обещаю. Подкупом или угрозами добуду я
информацию.
– Спасибо, Ронни.
– Да ладно, для чего же еще нужны друзья? К тому же
Берт выплатит сверхурочные и деньги на взятки. Люблю видеть гримасу боли, когда
он расстается с деньгами.
– Я тоже, – ухмыльнулась я в телефон.
– Что ты делаешь сегодня вечером?
– Иду на вечеринку.
– Что?
Я объяснила, как могла короче. После долгого молчания она
сказала:
– Придурочный поступок.
Я была с ней согласна.
– Ты копай на своем конце, а я попробую с этой стороны.
Даст Бог, в середине встретимся.
– Хотелось бы так думать.
В голосе ее слышалась какая-то подогретость, почти
сердитость.
– Что тебе не нравится?
– Ты ведь идешь без прикрытия? – спросила она.
– Ты ведь тоже одна работаешь.
– Не в окружении вампиров и придурков.
– Это спорный вопрос, если ты в штаб-квартире ЛПВ.
– Не остри. Ты понимаешь, что я хочу сказать.
– Да, Ронни, понимаю. Ты – единственный мой друг,
который может сам о себе позаботиться. – Я пожала плечами, потом поняла, что
она этого не видит, и сказала: – А с любым другим будет как с Кэтрин – овца
среди волков, и ты это знаешь.
– А взять с собой другого аниматора?
– Кого? Джеймисон считает, что вампиры – лапочки. Берт
любит говорить о крупной дичи, но сам свою задницу ни за что не подставит.
Чарльз отлично умеет поднимать трупы, но он слаб в коленках, к тому же у него
четырехлетний ребенок. Мэнни больше на вампиров не охотится. Он четыре месяца
проторчал в больнице, пока его собирали после последней охоты.
– Если я правильно помню, ты тоже была в больнице, –
сказала она.
– Я отделалась сломанной рукой и раздробленной
ключицей, Ронни. Мэнни чуть не умер. Кроме того, у него жена и четверо детишек.
Мэнни был аниматором, который меня обучал. Он научил меня
поднимать мертвых и побеждать вампиров. Хотя, надо признать, я вышла за рамки
обучения Мэнни. Он был традиционалистом, не признавал ничего, кроме осинового
кола и чеснока. Пистолет он носил как резерв, а не как основной инструмент.
Если современная техника позволяет мне поражать вампиров на расстоянии вместо
того, чтобы вскакивать на них верхом и протыкать осиновым колом сердце, так
почему бы и нет?
Два года назад жена Мэнни Розита пришла ко мне и умоляла не
подвергать больше ее мужа опасности. Пятьдесят два – это не возраст для охоты
на вампиров, говорила она. Что будет с нею и с детьми? Все это она говорила мне
тоном матери, у которой любимого ребенка сбивают с пути соседские озорники. Она
заставила меня поклясться перед Богом, что я никогда не позову Мэнни с собой на
охоту. Если бы она не плакала, я бы выдержала и отказалась. Плакать –
дьявольски нечестный аргумент в споре. Как только кто-то начинает плакать,
больше разговаривать уже не возможно. Хочется только одного – чтобы этот кто-то
перестал реветь, а ты перестала себя чувствовать самым мерзким негодяем в мире.
Все что угодно, только не это.
Ронни на том конце провода молчала. Потом сказала:
– Ладно, только будь осторожной.
– Буду осторожна, как девственница в брачную ночь.
Обещаю.
– Ты неисправима! – рассмеялась она.
– Это мне все говорят.
– Оглядывайся почаще.
– Ты тоже.
– Обязательно.
Она повесила трубку. Телефон у меня в руках щелкнул и затих.
– Хорошие новости? – спросил Лютер.
– Ага. ЛПВ завели у себя эскадрон смерти. Может быть.
Но “может быть” – это все же лучше, чем было у меня на руках до сих пор.
Смотрите, люди, ничего у меня в карманах, ничего в рукавах и никакого понятия о
том, что я, черт меня возьми, делаю. Тычусь носом вокруг, пытаясь выследить
убийцу, который убрал двух мастеров вампиров. Если я выйду на верный след, на
меня сразу нападут. То есть кто-то попытается меня убить. Правда, это будет
забавно?
Сейчас нужна одежда, которая позволит открыть шрамы и
прикрыть оружие. Непростая комбинация.
Придется всю вторую половину дня шляться по магазинам.
Терпеть этого не могу. Рассматриваю как неизбежное зло наряду с брюссельской
капустой и туфлями на высоких каблуках. Конечно, это куда лучше, чем жить под
угрозой, что тебя убьют вампиры. Стоп, сегодня вечером мне предстоит и поход по
магазинам, и угроза от вампиров. То есть прекрасный субботний вечер – лучше не
придумаешь.
Глава 23
Маленькие пакеты я переложила в один большой, чтобы оставить
руку свободной для пистолета. Вы бы удивились, узнав, какую хорошую мишень вы
собой представляете, жонглируя двумя пакетами покупок. Сначала их надо бросить
– это если ручка пакета не застрянет на кисти, – потом потянуться за
пистолетом, вытащить, навести и выстрелить. Пока вы все это будете делать, тот
парень выстрелит дважды и уйдет, мурлыча “Дикси” сквозь зубы.
Весь день я была охвачена манией преследования и глядела,
кто там появляется рядом со мной. Есть за мной хвост? А тот мужчина – не
слишком ли долго на меня смотрит? А шарф вокруг шеи этой женщины – не потому
ли, что у нее там укусы?
Когда я вернулась к машине, шею и плечи у меня сводило в
ноющие узлы. Но самым пугающим из всего, что попалось мне в этот вечер, были
цены на фирменные вещи.
Когда я вышла к машине, мир все еще был ярко-синим и дышащим
жарой. В магазинах легко перестать замечать ход времени. Это замкнутый мир с
кондиционированием воздуха и контролем климата, где ничто реальное с тобой не
соприкасается. Диснейленд для покупкоголиков.
Я запихнула пакеты в багажник и посмотрела, как темнеет
небо. Ощущение страха было мне знакомо – надувной свинцовый шар под ложечкой.
Тихий, спокойный ужас.
Я пожала плечами, чтобы расслабить мышцы. Повертела шеей,
пока она не щелкнула. Лучше, но все еще стянуто. Аспирин нужен. В магазине я
поела – чего никогда раньше не делала. Когда я унюхала прилавки с едой,
бросилась на них, потому что оголодала.
Пицца по вкусу была как тонкий картон с имитацией томатного
соуса. Сыр резиновый и безвкусный. Ням-ням – еда в магазинах. На самом деле я
люблю кукурузу на палочке и печенье от “Миссис Филдс”.
