– Я ее пролижу.
Я сглотнула слюну. Я не знала, что делать. Донесся еще один
вопль, высокий и отчаянный. О Господи.
– Анита… – начал Вилли.
– Молчание или ты рискуешь меня прогневить.
Голос ее прорычал низко и мрачно.
Вилли уменьшился вдвое. Его лицо под черной шапкой волос
стало белым треугольником.
– Все путем, Вилли, – сказала я. – Ты за меня не
переживай.
Он смотрел на меня с расстояния нескольких ярдов, но это с
тем же успехом могли быть и мили. Бедный Вилли. Бедная я.
– А что тебе толку, если ты не будешь от меня питаться?
– спросила я.
– Абсолютно никакого. – Она протянула ко мне бледную
ручку. – Конечно, страх – это тоже вид субстанции.
Холодные пальцы охватили мое запястье. Я дернулась, но не
стала вырываться. Я же собиралась позволить ей это сделать?
– Назовем это тенью питания, человек. Кровь и страх
всегда драгоценны, как бы ни были получены.
Она шагнула ко мне и выдохнула мне на кожу, и я попятилась.
Но ее рука удержала меня.
– Погоди. Я хочу, чтобы сначала отпустили зомби.
Она пристально посмотрела мимо меня, видя что-то, чего не
было или что было не видно мне. Я ощутила напряжение в ее руке, почти
электрический удар.
– Тереза их прогонит и даст аниматору положить зомби
обратно.
– Это все ты устроила?
– Тереза подчиняется мне, разве ты не знала?
– Предполагала.
Я не знала, что вампиры владеют телепатией. Правда, до
прошлой ночи я не знала, что вампиры умеют летать. Как много нового узнаешь так
быстро.
– Откуда я знаю, что ты сделаешь лишь то, что говоришь?
– спросила я.
– Тебе придется просто мне поверить.
А это уже почти смешно. Будь у нее чувство юмора, мы могли
бы до чего-то договориться. Нет, вряд ли.
Она притянула мою руку к своему телу и меня вслед за ней.
Рука ее была как сталь из плоти. Чтобы дышать мне в шею, ей пришлось встать на
цыпочки. Это должно было бы разрушить зловещий образ, но не разрушило. Моей шеи
коснулись мягкие губы. Я дернулась. Она засмеялась прямо мне в шею, прижимая ко
мне свое лицо. Меня стала бить дрожь, и я не могла остановиться.
– Я обещаю не быть грубой.
Она снова рассмеялась, и я подавила желание ее отшвырнуть. Я
бы все на свете отдала, чтобы только ее один раз стукнуть – сильно. Но сегодня
мне не хотелось умирать. К тому же я заключила сделку.
– Бедная моя милочка, как ты дрожишь. – Она положила
руку мне на плечо и провела губами по впадине у меня на шее. – Тебе холодно?
– Хватит трепаться. Делай свое дело.
Она застыла, касаясь меня.
– Ты не хочешь, чтобы я тебя трогала?
– Нет, – ответила я. Она что, с ума сошла? Риторический
вопрос.
Голос ее был очень спокоен:
– Где у меня на лице шрам?
Я ответила, не думая:
– Возле рта.
– А как, – прошипела она, – ты об этом узнала?
Сердце подпрыгнуло к горлу. Ну и ляп! Я дала ей понять, Что
ее ментальные фокусы не работают, как должны бы.
Ее рука впилась в мое плечо. Я пискнула, но не закричала.
– Что это с тобой такое, аниматор?
Я об этом понятия не имела. И почему-то сомневалась, что она
в это поверит.
– Оставь ее в покое! – Из-за деревьев почти бегом
выскочил Филипп. – Ты обещала ее сегодня не трогать!
Николаос даже не обернулась.
– Вилли.
Просто имя, но он, как все хорошие слуги, знал, чего она
хочет.
Он заступил Филиппу дорогу и вытянул руку, собираясь его
перехватить. Филипп уклонился и пробежал мимо.
Вилли никогда не умел драться. Если у тебя хреновое
равновесие, сила не очень поможет.
Николаос взяла меня за подбородок и повернула к себе.
– Не заставляй меня задерживать твое внимание, аниматор.
Способ, который я для этого выберу, может тебе не понравиться.
Я громко сглотнула слюну. Она наверняка права.
– Все мое внимание принадлежит тебе, честно.
Голос мой оказался хриплым шепотом, замороженным страхом.
Если бы я прокашлялась, это было бы прямо ей в лицо. Не очень удачный поступок.
Я слышала шум шагов по траве. И подавляла искушение
посмотреть, отвернувшись от вампира.
Николаос повернулась лицом к шагам. Я видела движение, но
такое быстрое, что это был размытый контур. Вдруг она уже смотрела в другую
сторону, а перед ней стоял Филипп. Вилли его догнал и поймал за руку, но,
кажется, не знал, что делать дальше.
До него не доходит, что он может просто сломать человеку
руку?
Это доходило до Николаос.
– Отпусти его. Если он хочет, пусть идет сюда.
Ее голос обещал немалую боль.
Вилли отступил назад. Филипп остался на месте, глядя через
ее голову на меня.
– Анита, ты цела?
– Иди внутрь, Филипп. Я ценю твою заботу, но я
заключила договор. Она не будет меня кусать.
Он покачал головой:
– Ты мне обещала, что ей не причинят вреда. Ты обещала.
Он обращался к Николаос, тщательно избегая смотреть ей в
глаза.
– Значит, ей не причинят вреда. Я держу слово, Филипп.
Почти всегда.
На его лице отразилось замешательство. Кажется, он не знал,
что теперь делать. Храбрость его вытекла на траву. Но он не попятился. Крупное
очко в его пользу. Я бы наверняка осадила назад. Черт, Филипп был храбр, и я не
хотела видеть, как он заплатит за это жизнью.
– Прошу тебя, Филипп, вернись в дом!
– Нет, – сказала Николаос. – Если он хочет быть
храбрым, дай ему попытаться.
Пальцы Филиппа сжались, будто пытаясь, что-то схватить.
Николаос внезапно оказалась радом с ним. Как она двигалась,
я не видела. И Филипп тоже. Он смотрел туда, где она была до того. Она пнула
его по ногам, и он упал на траву, мигая так, будто она только что появилась.
– Не трогай его! – крикнула я.
Вылетела бледная ручка. Это было легчайшее прикосновение.
Все его тело дернулось назад. Он перекатился на бок, лицо его окрасилось
кровью.
– Николаос, не надо! – попросила я и сделала к ней два
шага. Намерение. Со мной был пистолет. Он ее не убьет, но может дать Филиппу
возможность убежать. Если он станет убегать.
