– Нет!
Я не поеду туда в страхе. И я держалась за свою злость, как
за последний якорь. За много лет я впервые подошла так близко к ненависти.
Ненависть; сейчас от этого чувства по телу разлилась теплая волна.
Ненависть почти всегда, так или иначе, вырастает из страха.
Ага. Я обернула себя покрывалом злости с примесью ненависти, но в основе всего
этого лежал чистейший ледяной ужас.
Глава 37
“Цирк Проклятых” находится в старом складе. Его название
цветными огнями написано поперек крыши. Вокруг этих слов застыли в неподвижной
пантомиме гигантские фигуры клоунов. Если присмотреться к ним внимательно,
можно заметить клыки. Но только если очень внимательно смотреть.
Стены здания увешаны большими плакатами из пластика, как со
старомодной интермедии. На одном из них изображен повешенный и сделана надпись:
“Смерть побеждает графа Алкурта”. Еще на одной с кладбища выползают зомби, и
написано: “Берегись мертвецов, выходящих из могилы”. Очень неудачная картина
изображает человека, наполовину превратившегося в волка. Вервольф Фабиан.
Другие плакаты, другие номера. Особо жизнеутверждающих среди них почему-то не
попадалось.
“Запретный плод” держится на тонкой черте между развлечением
и садизмом. “Цирк Проклятых” ушел от этой черты в бездонную глубину.
И вот она я, входящая туда. О радостное утро!
Шум ударяет прямо в дверях. Взрыв карнавала, клокочущая
толпа, шорох сотен шагов. Льющийся разноцветный поток из ламп, режущий глаза,
привлекающий внимание – или заставляющий желудок вывернуться наизнанку. Может,
правда, это у меня нервы расшутились.
Воздух заполнял аромат сладкой ваты, кукурузы, коричный запах
пирожков, мороженого, и под всем этим был запах, от которого шевелились на шее
волосы. Кровь пахнет старыми медяками, и ее запах пробивается через все. Но из
людей его мало кто различает. Здесь же был еще один аромат – не просто кровь,
но насилие. Да, конечно, у насилия запаха нет. И все же всегда есть – что-то.
Тончайший след запаха долго запертых комнат и гниющей ткани.
Я никогда здесь раньше не бывала, кроме как по делам
полиции. Чего бы я сейчас не отдала, чтобы со мной были несколько ребят в форме.
Толпа раздалась, как вода под форштевнем судна. Через толпу шел Винтер, Гора
Мышц, и люди инстинктивно разбегались с его пути. Я бы тоже убралась с его
дороги, но вряд ли мне представилась бы такая возможность.
На нем был обычный наряд силача. Полосатый, как зебра,
костюм, открывавший почти всю верхнюю часть торса. Полосатое трико ходило на
ногах ходуном, как вторая кожа. Его бицепс даже расслабленный был больше двух
моих рук вместе. Он остановился передо мной, нависая и подавляя, и сознавая
это.
– Это вся ваша семья выросла такими каланчами или
только вы? – спросила я.
Он нахмурился, прищурив глаза. Кажется, он не понял. Ну и
ладно.
– Следуйте за мной, – сказал он. И с этими словами
повернулся и зашагал обратно через толпу.
Он не сомневался, что я пойду за ним, как послушная девочка.
Черт бы его побрал. Угол склада занимала большая синяя палатка. Туда
выстроилась очередь людей с билетами. – Внимание, внимание, представление
начинается! – кричал человек у входа голосом зазывалы. – Предъявляйте билеты и
входите! Смотрите на повешенного! На ваших глазах будет казнен граф Алкурт!
Я остановилась послушать, а Винтер ждать не стал. К.
счастью, его широкую спину толпа закрыть не могла. Мне, чтобы его догнать,
приходилось бежать вприпрыжку, а я этого терпеть не могу. Как ребенок, который
бежит за взрослым дядей. Если небольшая пробежка окажется худшим, что ждет меня
сегодня, больше и мечтать не о чем.
Передо мной оказалось чертово колесо в полный рост, его
сияющая верхушка почти касалась потолка. Мне кто-то протянул бейсбольный мяч.
– Попытайте счастья, маленькая леди.
Я его игнорировала. Терпеть не могу, когда меня называют
маленькая леди. Я осмотрела призы, которые можно было выиграть. В основном
мягкие игрушки и уродливые куклы. Игрушки в основном хищные: плюшевые пантеры,
медведи размером с годовалого ребенка, пятнистые змеи и гигантские летучие мыши
с пушистыми зубами.
Лысый мужчина в белом клоунском гриме продавал билеты в
зеркальный лабиринт. Он пристально смотрел на детей, входивших в его стеклянный
дом. Я почти ощущала вес его взгляда на их спинах, будто он запоминал каждую
линию маленьких тел. Ничто на свете не заставило бы меня пройти мимо него в
сверкающую реку стекла.
Дальше была комната смеха, клоуны и вскрики, бухающие в
воздухе. Дорожка, ведущая в комнату, покосилась и искривилась, один мальчик
чуть не упал. Мать подняла его на ноги. Зачем вообще родителям приводить детей
в такое страшное место?
Был тут даже дом с привидениями, и был он почти забавен.
Если вы меня спросите, он здесь даже был лишним. Все это дурацкое заведение
было домом ужасов.
Винтер остановился перед небольшой дверью, ведущей в заднюю
часть здания. Он глядел на меня нахмурясь, почти скрестив массивные руки на не
менее массивной груди. Их трудно было скрестить толком – слишком много мышц, но
он пытался.
Он открыл дверь. Я вошла. У стены по стойке смирно стоял тот
лысый, который был с Николаос в первый раз. На его узком красивом лице сильно
выделялись глаза, поскольку волос у него не было и смотреть было больше не на
что. А он глядел на меня, как глядит учитель младших классов на провинившуюся
ученицу. Вы заслужили наказание, юная леди. Но что я такого сделала?
Голос у него был глубокий, с чуть слышным британским
акцентом, очень культурный, но человеческий.
– Обыщите ее и отнимите оружие перед тем, как мы
спустимся.
Винтер кивнул. Чего лишнего говорить, когда можно обойтись
жестами? Его большие руки приподняли мой жакет и взяли пистолет. Потом он
толкнул меня плечом, развернув на полоборота, и нашел второй пистолет. Неужели
я думала, что меня пропустят с оружием? Кажется, да. Дура я.
– Проверьте ее руки, нет ли там ножей.
Черт вас побери.
Винтер схватил меня за рукава, будто собирался их оторвать.
– Минутку, прошу вас. Я просто сниму жакет, можете его
тоже обыскать, если хотите. Винтер снял ножи с моих предплечий. Лысый обыскал
ветровку в поисках спрятанного оружия. Ничего не нашел. Винтер похлопал меня по
ногам, но не очень тщательно. Ножа у лодыжки он не заметил. Так, у меня есть
одно оружие, и они о нем не знают. Очко в мою пользу.
Вниз по длинной лестнице и в тронный зал. Может быть, на
моем лице что-то было заметно, потому что лысый сказал:
– Госпожа ждет нас, и с ней ваш друг.
Он вел меня вниз по лестнице. Винтер замыкал шествие. Будто
думал, что я могу попытаться сбежать. Куда?
Возле камеры они остановились. Откуда я знала, что так и
будет? Лысый постучал два раза – не слишком тихо и не слишком громко.
