Единственное, что он мог сейчас сделать, — это открыть ей свое сердце, чтобы она поняла, что рядом с ней есть кто-то, кто понимает, что она сейчас чувствует. А потом еще раз объяснить ей варианты спасения «Дома орхидей», которые сработают наверняка.
— Я понимаю, правда, — мягко сказал он. — Мои родители погибли в автомобильной аварии, когда мне было шестнадцать. До этого мы жили в маленьком доме в пригороде Лондона. Мы были маленькими и не понимали, как нелегко порой приходилось нашим родителям, но они делали все для того, чтобы у нас было счастливое детство. Может, у нас и не было навороченных гаджетов, которые покупали нашим сверстникам, зато я знал, что меня любят. Наш дом всегда был наполнен жизнью, смехом и музыкой. — Он чуть смущенно улыбнулся. — Я очень скучаю по этом старому дому, ведь там я был очень счастлив.
— Мне очень жаль твоих родителей, — сказала она, чуть сжав его руку в своей горячей ладошке. — Страшно даже представить, как тяжело тебе пришлось. Расскажи мне, пожалуйста, о своем отце. Каким он был?
— Он был архитектором в лондонской фирме, но его истинной страстью было рисование. Я помню, как ночью тайком пробирался в гостиную, чтобы посмотреть, как он рисует. Пейзажи, портреты, абстракции — он мог нарисовать все, что угодно. В такие моменты его пальцы двигались так быстро, что за ними невозможно было уследить. Он никогда не замечал, что я наблюдаю за ним. Это была настоящая страсть. — Лео говорил почти шепотом, внимательно глядя на дорогу, словно это было единственное, что занимало его в этот момент. — А утром он брал портфель, садился сначала на автобус, а потом на метро и ехал на работу, где весь день должен был чертить безликие проекты офисных коробок и парковок. И он делал это год за годом, потому что очень любил свою семью. За это я восхищаюсь им.
— Наверное, он был замечательным человеком, — прошептала Сара, так и не выпустившая его руки.
Лео улыбнулся и кивнул, благодарный за возможность поговорить о своих родителях, по которым так скучал.
— Они оба были замечательными. — В его глазах вдруг вспыхнула злость. — Вот почему я собираюсь доказать семье матери, что они крупно ошиблись, отказавшись от нее из-за брака с моим отцом. Он был замечательным человеком и любил ее больше всего на свете. Никто не смеет относиться к нему с неуважением. Никто. И я докажу им, что его сын достоин их уважения.
— Что ты имеешь в виду? — тихо спросила Сара, стараясь контролировать нарастающее напряжение.
— Меня тетушка пригласила меня принять участие во встрече совета директоров компании «Рицци», которая будет проходить в отеле «Кингсмейд» в эту пятницу. Там будет и глава семьи, мой дед, Паоло Рицци. Будет совсем не просто сделать первый шаг, но я хочу попытаться поговорить с ним, если, конечно, он готов меня выслушать. — Он криво улыбнулся. — Наверное, я не выдержу и прихвастну успехами своей компании ради особого случая.
— Обязательно, — кивнула Сара. — Мне уже почти жаль бедного старого Паоло. Надеюсь, в пятницу все пройдет так, как ты планируешь.
Помолчав, она подняла на него смущенный взгляд.
— Когда ты едешь в Лондон?
— Завтра. Я должен разобраться с несколькими проектами, которые мои сотрудники не могут закончить без моего личного участия. Но я вернусь в четверг вечером. А что?
— Я просто проверила свое расписание и обнаружила, что в четверг вечером буду совершенно свободна. Если приглашение на ужин еще в силе.
— Конечно, — с радостной улыбкой кивнул он. — И я хочу, чтобы до четверга ты хорошенько обдумала те варианты, которые я предложил. У тебя по-прежнему останется твой коттедж и главная теплица, а две другие ты переместишь на другую сторону деревни. Это все еще будут орхидеи замка Кингсмейд, ведь так?
— Да, — неуверенно кивнула Сара. — Наверное… Я подумаю об этом. Спасибо, Лео.
— Эй, мы же команда, не забывай. «Орхидеи от Элоизы и Регги» ждет грандиозное будущее. Давай покажем всем, каким может быть замок Кингсмейд. Готова начать? Тогда нам надо написать бизнес-план.
Глава 9
Сара вышла из душа и заглянула в старинное серебряное зеркало, висевшее над раковиной. Последняя неделя высосала из нее все соки. Об этом свидетельствовали темные круги, которые пролегли под глазами. План для Тони Эванса был закончен, но, даже несмотря на помощь Лео, это заняло гораздо больше времени, чем она планировала. Им пришлось сфотографировать все орхидеи, которыми она собиралась украсить комнаты и залы отеля на время мероприятия.
Спать она легла в среду под утро. Лео еще продолжат работать, когда ее глаза начали закрываться, а голова клониться на грудь. Потом она почувствовала, как теплые сильные руки подхватили ее, словно невесомую пушинку, и перенесли на кровать.
Какое блаженство.
Она собиралась поспать всего пару часов, но, когда проснулась, за окном уже светило солнце, Паша уютно мурлыкал у нее в ногах, а Лео давно уехал.
Сара взъерошила свои каштановые волосы и покачала головой, не понимая, как ей удавалось раньше справляться без Лео.
Лео Грейнджер ворвался в ее жизнь, как цунами, сметая все преграды и меняя то, что казалось незыблемым, создавая новый мир. Как она это допустила?
Ей было так комфортно в своем маленьком тихом мирке, который она для себя создала, но оказалось достаточно одного такого мужчины, как Лео Грейнджер, для того, чтобы все пошло кувырком. Словно вдруг распахнулись все окна ее крошечного коттеджа и в него полились солнечные лучи, высветившие все темные, неопрятные места, на которые сама Сара предпочитала закрывать глаза.
Сара повертелась перед зеркалом, рассматривая свое обнаженное тело. Оно осталось таким же, каким было в шестнадцать, — худощавым, изящным, но без особых пленительных изгибов, которые так любят мужчины. Она снова чувствовала себя неуверенным в себе подростком на юбилее матери, среди ее красивых, гламурных, стильных друзей. Уже тогда она знала, что никогда не будет такой, как они.
Но разве такой деревенский гадкий утенок, как она, может заинтересовать такого мужчину, как Лео Грейнджер? Что она может ему предложить?
А даже если она вдруг каким-то чудом понравится ему, то что дальше? У их отношений нет будущего. Лео ведь не станет приезжать в Кингсмейд каждые выходные, а она вряд ли сможет часто ездить в Лондон, потому что тогда некому будет заботиться об орхидеях и доставлять цветы заказчикам.
Их общее будущее — это такая же красивая иллюзия, как и прекрасная огромная оранжерея в викторианском стиле, проект которой с таким восторгом рассматривал Лео.
Сара почувствовала, как Паша трется спиной о ее голые ноги. Она взяла старого бабушкиного кота на руки и заглянула в его зеленые глаза.
— Это конец эпохи, Паша, — пробормотала она, пряча лицо в его теплой мягкой шерсти. — Теперь все изменится. Но мы обязательно справимся. — Когда она подняла голову, ее глаза горели веселой решимостью. — Но раз это конец эпохи, нужно сделать так, чтобы ее последняя ночь запомнилась навсегда. Не жди меня сегодня, я буду поздно!
