– В общем, я могу поднять эту жертву из мертвых, но он
может не дать тебе той информации, которой ты ждешь. Воспоминания, которые мы
получим, будут путанные и болезненные, но могут сузить круг поиска до того
Мастера, который вел группу.
– Поясни, – сказал Дольф.
– В настоящий момент в Сент-Луисе, как предполагается,
есть два Мастера. Малкольм, Билли Грэм среди нежити, и Мастер города. Всегда
есть возможность, что появился новый Мастер, но Мастер города должен быть
способен это контролировать.
– Мы возьмем на себя главу Церкви Вечной Жизни, –
сказал Дольф.
– Я навещу Мастера, – сказала я.
– Возьми одного из нас для поддержки.
Я покачала головой:
– Не могу. Если он узнает, что я сообщила копам, кто
он, убьет нас обоих.
– А насколько это для тебя опасно? – спросил Дольф.
Что я должна была сказать? Очень? Или сообщить им, что
Мастер ко мне неровно дышит, так что все будет в порядке?
– Все будет нормально.
Он смотрел на меня очень серьезными глазами.
– А, кроме того, какой у нас выбор? – Я показала на
труп. – У нас будет каждую ночь по такому, пока мы не найдем вампиров, которые
это делают. Кто-то из нас должен говорить с Мастером. С полицией он говорить не
будет, а со мной будет.
Дольф глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Кивнул. Он знал,
что я права.
– Когда ты сможешь это сделать?
– Завтра ночью, если смогу уговорить Берта передать
кому-нибудь мою работу по зомби.
– Ты так уверена, что Мастер будет с тобой говорить?
– Ага.
С Жан-Клодом трудность была не в том, чтобы его найти, а в
том, чтобы ему не попадаться. Но Дольф этого не знал, а если бы знал, то
настоял бы на том, чтобы пойти со мной. И нас убили бы обоих.
– Тогда давай, – сказал он. – И дай мне знать, что
найдешь.
– Обязательно, – ответила я. И встала, глядя на него
поверх обескровленного трупа.
– Поглядывай, что у тебя за спиной, – сказал он.
– Непременно.
– Если Мастер тебя съест, оставишь мне в наследство
этот комбинезончик? – спросил Зебровски.
– Купи себе свой, дешевка и скупердяй!
– Я бы хотел тот, что облегал когда-то твое желанное
тело.
– Отлипни, Зебровски. Я в паровозики не играю.
– При чем тут вообще железная дорога, черт побери? –
спросил Дольф.
Мы с Зебровски переглянулись, захихикали и не могли
остановиться. Меня мог извинить недосып. Я была на ногах четырнадцать часов
подряд, поднимала мертвых и разговаривала с правыми фанатиками. И вполне
заработала право на истерический смех. Какое оправдание мог найти себе
Зебровски – понятия не имею.
Глава 3
Бывает в октябре несколько дней, которые можно назвать
идеальными. Такое раскидывается чистое и голубое небо над головой, что все
остальное кажется красивее обычного. Стоят вдоль шоссе деревья – багряные,
золотые, ржавые и бордовые. И каждый цвет ярок, как неон, и пульсирует в
солнечном свете. Воздух прохладен, но не холоден, и в полдень можно обойтись
только легким жакетом. Погода для долгих прогулок в лесу с кем-нибудь, с кем
хочется держаться за руки. Поскольку такового у меня не было, я надеялась на
свободный уик-энд, чтобы погулять одной. Шансы на этот уик-энд менялись от
хилых до несуществующих.
Октябрь – сезон подъема мертвых. Все считают, что Хэллоуин –
прекрасное время для подъема зомби. Это не так. Единственное требование –
темнота. Но почему-то все хотят назначить время работы на полночь Хэллоуина.
Они думают, что провести ночь кануна Всех Святых на кладбище, убивая цыплят и
глядя на вылезающих из могил мертвецов, – классное развлечение. Хоть билеты
продавай.
Я поднимала до пяти зомби за ночь. Не надо было мне говорить
Берту, что от четырех зомби я еще не выдыхаюсь. Излишняя правдивость – моя
собственная ошибка. Конечно, если правду сказать, и пять зомби меня тоже не
выматывают, но черт меня побери, если я скажу об этом Берту.
Кстати, о моем боссе. Надо ему позвонить, когда приеду
домой. В каком он будет восторге, когда я попрошу выходную ночь! При этой мысли
я улыбнулась. Каждый день, когда удавалось дернуть цепь из рук Берта, был
хорошим днем.
У своего дома я остановилась около часу дня. И хотелось мне
только быстро принять душ и часов семь поспать. Насчет восьми уже и думать не
приходилось – слишком поздно. И надо увидеться сегодня с Жан-Клодом. То-то
радости. Но он и был Старейшим вампиром города. И если рядом появился другой
Мастер вампиров, он об этом знает. Кажется, они друг друга чуют. Конечно, если
убийство совершил Жан-Клод, то вряд ли он сознается. Но я не думала, что это
он. Слишком он хороший бизнесмен, чтобы так грязно работать. И единственный из
известных мне Мастеров вампиров, который не свихнут так или этак – ни псих, ни
социопат.
Конечно-конечно, Малкольм тоже не свихнут, но его методов я
не одобряла. Он возглавлял самую быстрорастущую церковь Америки. Церковь Вечной
Жизни прелагала именно то, что говорилось в названии. Ни порывов веры, ни
неизвестности – чистая гарантия. Можешь стать вампиром и жить вечно, если тебя
не убьет кто-нибудь вроде меня, или не попадешь в пожар, или автобус тебя не
собьет. Насчет автобуса я не была так уверена, но мне это всегда было
интересно. Наверняка есть что-нибудь такое массивное, что может даже вампира
повредить невосстановимо. И я надеялась когда-нибудь эту теорию проверить.
По лестнице я шла медленно. Тело отяжелело, глаза жгло от
желания спать. До Хэллоуина оставалось три дня, и нельзя было сказать, что
месяц кончается слишком быстро. Перед Днем Благодарения в нашем бизнесе
начинается спад и тянется до Нового года, а потом снова идет рост. Я молилась о
снежных буранах. При сильном снеге дел меньше. Люди думают, что мы не умеем
поднимать мертвых сквозь глубокий снег. Умеем, только никому не говорите. Мне
хоть чуть-чуть отдохнуть надо.
Коридор был наполнен тихими звуками от моих живущих дневной
жизнью соседей. Я искала в кармане ключи, когда отворилась дверь напротив. Из
нее вышла миссис Прингл. Она была высокой, худой, еще более похудевшей с
годами, с пучком волос на затылке. Волос абсолютно седых. Миссис Прингл ни
красками, ни косметикой не пользовалась. Ей было шестьдесят пять, и она плевать
хотела, кто об этом знает.
Крем, ее шпиц, стал рваться с поводка. Он – мячик золотистой
шерсти с маленькими лисьими ушками. По весу он уступает почти всем кошкам, но
он из этих маленьких собачек с повадками больших. В прошлой жизни он был
датским догом, наверное.
– Привет, Анита, – улыбнулась миссис Прингл. – Вы что,
только что с работы?
Я ответила улыбкой:
