– Ты извини за неудобство, – сказала она. – Нам ведь
уже недалеко, Рональд?
Он утвердительно кивнул. Вообще он не сказал за все это
время ни слова. Он вообще говорит?
– Куда мы точно едем?
Кажется, они не хотели отвечать на этот вопрос, но если
поставить его иначе...
– Примерно сорок пять минут от Сент-Питерса.
– Возле Вентцвиля? – спросила я.
Она кивнула.
Час туда и почти два обратно. То есть домой я раньше часа не
попаду. Два часа на сон. Великолепно.
Мы оставили позади Сент-Чарльз, и снова появилась земля –
поля по обе стороны дороги за прочными изгородями колючей проволоки. На холмах
пасся скот. Единственным признаком цивилизации была заправочная станция возле
шоссе. Вдали от дороги стояли здания с тянущимися до самой дороги полосами
травы. По ним грациозно ходили лошади. Я ожидала, что мы свернем к одному из
таких имений, но мы миновали их все.
Наконец мы свернули на узкую дорогу, где висел знак такой
старый и ржавый, что я его не могла прочесть. Дорога действительно была узкой и
какой-то сразу сельской. Канавы по обеим сторонам. Трава, бурьян, прошлогодний
золотарник в человеческий рост – все это придавало дороге дикий, запущенный
вид. Пожелтевшее фасолевое поле, ждущее жатвы. Среди бурьяна возникали боковые
гравийные дороги с ржавыми почтовыми ящиками, ведущие к невидимым отсюда домам.
Над дорогой парили и пикировали деревенские ласточки. Покрытие внезапно
кончилось, пошел гравий.
Он стучал и грохотал по днищу машины. К дороге сбегались лесистые
холмы. Время от времени попадались дома, но очень редко и далеко. Куда это мы
едем?
Кончился и гравий, и дорога стала грунтовой, красноватой с
красноватыми же камешками. Машину стало бросать. Но машина не моя, а если они
хотят ехать по фургонной колее, это их дело.
И, наконец, грунтовая дорога тоже кончилась каменной
россыпью. И среди камней были и такие, что были не меньше машины. Она
остановилась. Я испытала чувство облегчения при мысли, что есть места, куда
даже Рональд на машине не поедет.
Ламия обернулась ко мне. Она улыбалась, просто сияла.
Слишком она была жизнерадостной. Что-то тут было не так. Никто не будет таким
приветливым, если ему чего-то не надо. Чего-то серьезного. Так что же нужно
этой ламии? Что нужно Оливеру?
Она вышла из машины, мужчины за ней, как дрессированные
собачки. Я засомневалась, но уж если я заехала так далеко, то стоит узнать,
чего хочет Оливер. Я всегда смогу отказаться.
Ламия снова взяла Рональда под руку. На каменистой дороге и
на высоких каблуках это вполне разумная предосторожность. Мне в кроссовках
помощь была не нужна. Блон-динчик и Весельчак предложили мне руки одновременно,
я оставила это без внимания. Хватит уже этой актерской игры. Я устала, и мне
совершенно не нравилось, что меня затащили на край света. Даже Жан-Клод никогда
не заводил меня в дремучие леса. Он был городской мальчик. Конечно, Оливер мне
тоже показался городским мальчиком. Доказательство, что нельзя судить о вампире
по одной встрече.
Каменистая дорожка вела наверх по склону. По склонам холма
тоже валялись упавшие валуны и каменная крошка. Рональд просто поднимал Мелани
и переносил ее через самые большие завалы.
Я остановила этих ребят раньше, чем они успели это
предложить.
– Спасибо, я вполне справлюсь сама.
У них недовольно вытянулись лица. Светловолосый сказал:
– Мелани нам велела присмотреть за вами. Если вы
споткнетесь и упадете на камни, она будет нами недовольна.
Брюнет согласно кивнул.
– Ничего со мной не случится, мальчики, не волнуйтесь.
И я пошла вперед, не ожидая их действий. Тропинка была
ненадежна из-за мелких камней. Мужчины шли вплотную за мной, протянув руки,
чтобы подхватить меня в случае падения. Никогда у меня еще не было таких
параноидально заботливых кавалеров.
Кто-то выругался. Я обернулась, увидела растянувшегося на
земле брюнета и не могла сдержать улыбки. Не ожидая, пока они догонят, я пошла
вперед. С меня хватило этих нянек, а мысль, что сегодня мне не придется спать,
хорошего настроения не создавала. Самая главная ночь в году, а я буду выжата
как лимон. Лучше бы Оливеру иметь ко мне действительно важное дело.
За высокой кучей щебня была черная прорезь, вход в пещеру.
Рональд внес ламию внутрь, не поджидая меня. Пещера? Оливер переехал в пещеру?
Как-то это не отвечало впечатлению от его современного солнечного кабинета.
У входа еще было светло, но в нескольких футах уже
начиналась темнота. Я остановилась на краю освещенной зоны, не зная, что делать
дальше. Мои заботники подошли следом и вынули каждый небольшой фонарик. В этой
темноте их лучи казались до жалкого маленькими.
Блондинчик пошел впереди. Весельчак замыкал шествие. Я шла
между тонкими лучами их фонарей. Световое пятнышко шло за моими ногами и
позволяло не споткнуться о случайный камень, но в основном туннель был гладким.
Посередине пола текла тонкая струйка воды, терпеливо прокладывая себе путь в
камне. Свод терялся в темноте. Это все проточила вода. Впечатляет.
Кожей лица я ощущала прохладу и влажность воздуха. Хорошо,
что я надела свой кожаный жакет. Здесь не может быть по-настоящему тепло, но и
по-настоящему холодно тоже не будет. Вот почему наши предки жили в пещерах.
Круглогодичный температурный контроль.
Влево отходил широкий проход. В темноте бурлила и стучала
вода. Много воды. Весельчак посветил фонариком на поток, заполнявший почти весь
боковой коридор. Вода была черной и казалась холодной и глубокой.
– Я не взяла болотных сапог, – сказала я.
– Мы пойдем главным коридором, – ответил Весельчак. –
Не дразните госпожу, она этого не любит.
В полусвете его лицо казалось очень серьезным.
Светловолосый пожал плечами и пошел прямо вперед. Струйка
воды растеклась веером по скале, но еще было достаточно сухого места с каждой
стороны. Ноги мочить мне еще не приходилось – пока что.
Мы держались левой стены. Я коснулась ее, чтобы сохранить
равновесие, и отдернула руку. Стена была склизкой от воды и минеральных солей.
Весельчак рассмеялся в мой адрес. Смеяться, наверное, ему
дозволялось.
Оглянувшись на него, я нахмурилась и снова положила руку на
стену. Она не была на самом деле такой противной – это я от неожиданности. Мне
приходилось трогать вещи и похуже.
Темноту заполнил грохот воды, падающей с большой высоты.
Впереди был водопад; мне даже не нужно было видеть его, чтобы это решить.
– Как вы думаете, какой высоты водопад? – спросил
Блондинчик.
Грохот заполнял темноту, окружал. Я пожала плечами:
– Десять или двадцать футов или больше.
