– А, Вилли, как жизнь?
И я тут же обругала себя за этот вопрос. Вилли теперь
вампир, а какая может быть жизнь у мертвеца?
– Все отлично.
В его голосе звучало неподдельное удовольствие. Ему было
приятно, что я спросила.
Я вздохнула. Честно говоря, Вилли мне нравился. А мне не
полагаюсь хорошо относиться к вампирам. Ни к одному вампиру, пусть я даже знала
его при жизни.
– А ты сама как?
– О’кей. В чем дело?
– Жан-Клод получил твое послание. Он велел сказать, что
встреча в “Цирке проклятых” сегодня в восемь вечера.
– В “Цирке”? А что он там делает?
– Он теперь его владелец. Ты не знала?
Я покачала головой, сообразила, что он этого не видит, и
ответила:
– Впервые слышу.
– Он предлагает встретиться с ним на представлении,
которое начинается в восемь.
– Что за представление?
– Он сказал, ты должна знать.
– Загадками говоришь, – сказала я.
– Ну, Анита, что мне велели, то я и говорю. Ты же
понимаешь.
Я понимала. Вилли принадлежал Жан-Клоду со всеми потрохами,
не говоря уже о душе.
– Ладно, Вилли, все нормально. Это не твоя вина.
– Спасибо тебе, Анита.
Голос у него был радостный, как у щенка, который ожидал
пинка ногой, а его вместо этого погладили.
И чего я стала его утешать? Какое мне дело до задетых чувств
вампира? Ответ: я не думала о нем как о мертвом. Он был все тот же Вилли Мак-Кой
с его пристрастием к кричащим костюмам, невозможным галстукам и с теми же
беспокойными руками. Смерть его мало изменила. А жаль.
– Скажи Жан-Клоду, что я буду.
– Скажу обязательно. – Он секунду помолчал, тихо дыша в
трубку. – Поосторожнее сегодня, Анита.
– Ты знаешь что-то такое, что мне следует знать?
– Нет, но... ну, в общем, просто...
– В чем дело Вилли?
– Ни в чем, ни в чем. – Он говорил теперь голосом
высоким и испуганным.
– Я иду в западню, Вилли?
– Нет, ничего такого. – Я почти видела, как мелькают в
воздухе его ручки. – Клянусь, Анита, никто за тобой не охотится.
Я оставила это без внимания. Никто, о ком он знает и может
поклясться.
– Так чего же ты боишься, Вилли?
– Да просто здесь вампиров больше обычного. И кое-кому
из них наплевать, кто от них пострадает. И больше ничего.
– А почему их больше обычного, Вилли? Откуда они
появились?
– Не знаю и не хочу знать, понимаешь? Ладно, Анита, мне
пора.
И он повесил трубку прежде, чем я могла задать очередной
вопрос. И в голосе его сквозил настоящий страх. За себя или за меня? Может
быть, и то, и другое.
Я посмотрела на радиочасы над кроватью: 6.35. Если хочу
успеть на эту встречу, надо поспешить. Одеяла на ногах были теплыми, как свежий
хлеб. Чего мне на самом деле хотелось – это свернуться в клубочек под одеялами
и желательно с привычным игрушечным пингвином. Да, это было бы чудесно.
Откинув одеяла, я пошла в ванную. Щелкнула выключателем, и
помещение залил сияющий белый свет. Волосы у меня торчали кудряшками во всех
мыслимых направлениях. Пора бы запомнить, что не надо спать с мокрой головой. Я
провела по ним щеткой, и они слегка вытянулись, образовав волнистую массу. А
поверх ее торчали кудри, и ни черта мне было с ними не сделать, если не
намочить и не начать все снова. На что не было времени.
От черных волос моя бледная кожа смотрелась мертвенной – а
может, это свет такой. Глаза у меня карие, но такие темные, что кажутся
черными. Две поблескивающие дыры в меловом лице. И чувствовала я себя точно так
же, как выглядела, – прекрасно.
Так. Что бы надеть на встречу со Старейшим вампиром города?
Я выбрала черные джинсы, свитер с геометрическим орнаментом, черные найковские
кроссовки с голубой отделкой и синюю с черным спортивную сумку, застегивающуюся
вокруг талии. Согласование цветов в лучшем виде.
Браунинг отправился в наплечную кобуру. В сумку вместе с
кредитными картами я сунула запасную обойму, водительские права, деньги и
небольшую щетку для волос. Натянула купленный в прошлом году спортивный жакет.
Первый из всех, в котором я не слишком похожа на гориллу. Вообще у кожаных
жакетов такие длинные рукава, что мне их не надеть. Он был черным, так что Берт
не разрешил бы мне носить его на работу.
Молнию жакета я застегнула только до половины, оставив
место, чтобы выхватить пистолет в случае необходимости. Серебряный крест
болтался на длинной цепочке – теплая твердая тяжесть между грудей. От креста
против вампиров больше пользы, чем от пистолета, даже если пули серебряные.
У двери я остановилась в сомнении. Я не видела Жан-Клода два
месяца. И сейчас тоже не хотела его видеть. Вспомнился мой сон. Что-то, живущее
в крови и тьме. Откуда этот кошмар? Опять Жан-Клод влез в мои мысли? Он обещал
не вмешиваться в мои сны. Но стоит ли его слово чего-нибудь? Ответ неизвестен.
Я выключила свет в квартире и закрыла за собой дверь.
Подергала, чтобы убедиться, что она заперта, и ничего мне больше не оставалось,
как ехать в “Цирк проклятых”. Без задержек. Живот свело судорогой почти
болезненной. Значит, я боюсь. Ну и что? Все равно надо ехать, и чем быстрее я
поеду, тем быстрее вернусь. Если бы я только могла верить, что с Жан-Клодом
будет все так просто. С ним никогда ничего просто не бывает. Если я сегодня
что-нибудь узнаю про убийства, за это мне придется заплатить. И не деньгами.
Этого добра у Жан-Клода навалом. Нет, с ним придется расплачиваться монетой
побольнее, поинтимнее, покровавее.
И это я по доброй воле вызвалась его посетить? Глупо, Анита,
очень глупо.
Глава 5
На вершине “Цирка пронятых” стоял букет прожекторов, и их
лучи резали черную ночь, как лезвия мечей. Многоцветные огни сливались в
название, которое затмевалось вихрящимся над ними белым светом. В застывшей
пантомиме танцевали вокруг вывески демонические клоуны.
Я прошла мимо больших холщовых плакатов, покрывавших стены.
На одном был человек с содранной кожей – “Смотрите Человека без Кожи”, призывал
он. На другом была киноверсия какой-то вудуистской церемонии. Из открытых могил
взлетали зомби. Этот плакат изменился с тех пор, как я последний раз была в
“Цирке”. Не знаю, к добру это или к худу, может, ни то, ни другое. Плевать мне
было, что они тут делают, только... только это неправильно – поднимать мертвых
просто для развлечения.
А кто поднимает для них зомби? Я знала, что кто-то новый, потому
что их последний аниматор был убит с моим участием. Он был серийным убийцей и
дважды чуть не убил меня – второй раз с помощью нападения гулей, а это мерзкий
способ умирать. Конечно, он тоже умер не сахарно, но это не я разодрала ему
глотку. Это сделал вампир. Можно сказать, что я облегчила ему страдания.
Убийство из милосердия. В этом роде.
